Книга первая
Израиль. Шоссе 90
Наши дни
Самолет появился над дорогой внезапно.
Он летел как-то странно, как не должны летать самолеты, описывая широкую дугу на высоте не более двадцати метров, левым крылом вперед. И сам самолет был непривычного вида, пустынного раскраса, но похожий силуэтом не на стремительный истребитель, а на раскормленного горбатого москита, который облетает спящего туриста, выбирая место для продолжения банкета.
Многотонная туша двигалась неторопливо, наплевав на аэродинамический коэффициент, подъемную силу и закон тяготения — такой гигант не мог держаться в воздухе на малых высотах и при сверхмалых скоростях, а все-таки держался! Но неторопливость полета была кажущейся, и пикап и его преследователи ехали по дороге со скоростью около ста километров в час, самолет двигался параллельно им, словно разглядывая происходящее внизу.
Из кабины на погоню смотрел Адам.
Лицо его закрывал гермошлем с зеркальным забралом, в котором отражалось заходящее солнце. Показания основных приборов проецировались на внутреннюю сторону забрала и на остекление кабины F-35i. Сидя на месте пилота Герц не был ограничен в обзоре, он видел картину так, будто бы не пристегнулся к креслу, а парил над пустыней в свободном полете. Установленные на фюзеляже камеры транслировали ему панорамную картинку, перемещая сектор обзора согласно указанию датчиков, фиксирующих поворот головы летчика.
Огромный пропеллер, встроенный в корпус сразу за фонарем кабины, создавал поток воздуха, на который опирался истребитель. Поворотные сопла, отвечающие за создание боковой тяги, двигались плавно, и самолет скользил по сложной траектории, как моторная яхта по заливу — стремительно и гладко.
Указательный палец правой руки адъютанта лежал на гашетке четырехствольной пушки «GAU», но Герц не стрелял, оценивая ситуацию. Применение авиационного орудия превращало тренировочный полет в боевой вылет с огневым контактом. После такого уже никто ни в какие сказки не поверит. Пока он еще мог не стрелять.
Адам подал рукоять вперед, одновременно отрабатывая маневр педалями. Повинуясь команде пилота, «Молния» накренилась влево и пошла вниз, выравнивая скорость так, чтобы зависнуть над беглецами и преследователями.
* * *
Глядя на парящий над шоссе истребитель, Вальтер заулыбался. Он даже издал звуки, отдаленно напоминающий смех, правда, неприятный, скрипящий, но все-таки смех. Потом он обернулся, усевшись на переднем сидении джипа вполоборота, и с прищуром уставился на Мориса. Прищур должен был означать задор, но у француза сразу же возникло ощущение, что легат в него целится. Чувство было очень сильным и достоверным, весь организм предупреждал о близкой опасности, а Морис привык организму верить.
— Значит, никто ни во что не вмешивается? — спросил Вальтер, не скрывая злорадства. — Никто и ни во что, Морис? Такими были договоренности с твоими еврейскими друзьями? А эта птичка мне просто чудится?
Француз молчал.
— Ну, что ж… — протянул Шульце удовлетворенно. — Насладимся спектаклем. Только прости меня, дружище, смотреть мы будем с галерки.
Глава 1
Израиль. Шоссе 90
Наши дни
— Это что еще за херь? — Кларенс, наверное, протер бы глаза, но в силиконовой маске, плотно прилипшей к лицу, сделать это было затруднительно.
Самолет, только что летевший боком параллельно с дорогой, легко сманеврировал и пошел поперек, разворачиваясь к минивэну кормой.
— Что он делает?
Канадец не просто был зол — он был в горячке начавшегося боя. Только что шальная пуля, выпущенная кем-то из беглецов, едва не попала ему в голову и зацепила одного из бойцов, правда, легко, но сам факт… Эти овцы, которых он должен отвести на заклание, смеют брыкаться! И еще… В машине есть гранатомет, и если сраная птичка не уберется прочь сию минуту, мы проверим, какая у него броня!
— И, вообще, откуда он взялся!?
Беата повернулась к шефу и покачала головой. Он не мог видеть выражение ее лица, но знал, что женщина тоже в недоумении.
* * *
— Это Адам! — выкрикнул профессор радостно. — Адам! Я знал, что Гиора что-то придумает! Это его адъютант!
Они все проводили взглядом F-35i, совершающий странный маневр. Встречная машина, шарахнувшись, едва не улетела с дороги и пошла по обочине юзом — водитель тормозил в пол. Идущий навстречу тягач с цистерной загудел, как отплывающий лайнер, и тоже ударил по тормозам — истребитель прошел над ним на высоте трех метров, словно так и надо было.
— Что он делает? — спросила Арин, не выпуская из рук автомат. — Он что, с ума сошел?
Словно услышав ее слова, пилот «Молнии» действительно сошел с ума: огромная машина развернулась к ним кормой (стал виден выхлоп, бьющийся в сопле) и начала проваливаться вниз, садясь на плохо выкрашенный капот «Такомы».
— О, черт! — заорал дядя Рувим совершенно диким, хриплым голосом. — Маааааааать твою!
Многотонный истребитель падал на них, кокетливо поводя хвостом из стороны в сторону. Профессор Кац захлебнулся матом, но руль из рук не выпустил. Многострадальная «Такома» проскочила под брюхом F-35i и…
* * *
Адам дождался момента, когда синяя перекособоченная машинка нырнет к нему под фюзеляж, и резко добавил тяги. Самолет чуть задрал нос, рванулся вверх и вперед, а струя отработанных газов температурой в тысячу с небольшим градусов хлестнула по дороге, словно раскаленный бич. Турбореактивный двигатель «Пратт энд Уитни» на форсаже имеет тягу более 18 тонн-сил…
* * *
В первый момент Кларенс подумал, что другой микроавтобус врезался в стену. Листком бумаги закружился сорванный капот, вывернутое крыло заскребло по покрытию, машина привстала на передних колесах, задирая зад. Лобовое стекло влетело вовнутрь, боковые же, наоборот, вылетели наружу шрапнелью. Вместе со стеклами из минивэна выпорхнул стрелок — это был венгр по кличке Банни, снайпер, один из ветеранов легиона Кларенса. Его выдуло из дверей, словно пушинку, он взлетел над дорогой и долго-долго не падал — казалось, что его несет ветром. Канадец так и не увидел момент падения тела на асфальт — это случилось далеко позади.
