Книга Наследство - Алена Оленина

В один из тихих июньских вечеров две дамы неспешно прогуливались по лужайке перед большим мрачного вида особняком. Одна дама, постарше, всё время зябко куталась в вязаную шаль, несмотря на то, что летний вечер был достаточно тёплым. Вторая дама, или, скорее, совсем ещё молодая девушка, была одета в очень легкое воздушное платье и, казалось, вовсе не чувствовала начинающейся вечерней прохлады. Молодая девушка обладала превосходным цветом лица, вьющимися каштановыми волосами и живыми озорными глазами. Внимательный наблюдатель без труда заметил бы черты сходства на миловидных лицах обеих дам. И, если бы он рискнул предположить, что это мать и дочь, то не ошибся бы. Действительно, это были миссис Маргарет Симмонс и её дочь мисс Элизабет, Лиз для матери и близких друзей.

– Лиз, дорогая, – сказала миссис Симмонс, посмотрев в сторону заходящего солнца. – Напрасно ты так легко оделась, уже вечер, становится прохладно. Я чувствую, откуда-то тянет сыростью, наверное, со стороны старого пруда. Ты можешь простудиться.

– Не беспокойтесь, матушка, – засмеялась Лиз и нагнулась, чтобы рассмотреть полевой цветок под ногами. – Сейчас лето! Я никогда не простуживаюсь летом.

– Лето было там, у нас на юге, в Гилфорде. – Миссис Симмонс вздохнула и плотнее закуталась в шаль. – А здесь вечная осень. С тех пор, как мы сюда приехали, я никак не могу согреться.

– Да, – согласилась Лиз. – Для вас было бы лучше, если бы дядюшка Джордж обзавёлся имением где-нибудь на побережье. Например, в Истборне. Там и тепло, и море, и всё такое.

– Ну, что же делать, чем обзавёлся, то и имеем. Странно, что он вообще он нас вспомнил, – сказала миссис Симмонс задумчиво. – Я никак не могу понять причину, по которой он оставил этот дом нам, а не Уильямсам. С ними он, по крайней мере, поддерживал хоть какие-то отношения.

– Да, и у долговязого Джона Уильямса такое было лицо, когда он увидел нас здесь! – Лиз тихо рассмеялась. – Он, наверное, готов был задушить нас голыми руками, если бы только мог.

– Лиз, – поморщилась миссис Симмонс. – Это не очень удачная шутка.

– Простите, матушка. – Лиз подхватила мать под руку, когда та споткнулась о выбоину. – Ну и лужайка у дядюшки Джорджа! То ли тут кроты рылись, то ли дядюшка клад искал. Сплошные ямы и канавы.

Она оглядела всю небольшую, плохо подстриженную лужайку. Когда-то она явно была больше, но теперь заросла по краям кустарником и огромными, в человеческий рост, сорняками.

– Здешний садовник, как его? Паркер. Он уже старый и полуслепой, – сказала миссис Симмонс, критическим взором окидывая пространство, которое только при очень большом допущении можно было назвать лужайкой. – Поэтому и подстрижено как-то криво. И одному ему тут явно не справиться.

– Он обещал привести с собой внука, для помощи, – сказала Лиз и указала на заросли буйно разросшихся сорняков. – Смотрите, матушка, что это за холм? Как вы думаете?

Миссис Симмонс остановилась и с интересом обозревала заросшее травой возвышение.

– Если это не древнее захоронение, то, видимо, бывшая клумба, – сказала она, наконец.

Лиз снова засмеялась:

– Да, матушка, вы угадали. Это действительно клумба. Была когда-то, это мне Паркер сказал. И я надеюсь в скором времени привести её в порядок. Завтра же и начну.

Она подошла поближе, раздвинула руками высокие стебли травы:

– Вот тут даже лилии проглядывают. Бедные, они еле живы! А там, посередине, какие-то интересные цветы.

Миссис Симмонс улыбнулась:

– По-моему, это чертополох.

– Точно, – изумилась Лиз и всплеснула руками. – И какой огромный! Пожалуй, я не буду его выдирать, пусть остаётся, как напоминание.

– Здесь так много этих… напоминаний, – вздохнула миссис Симмонс. – Хватит ли у нас сил, времени и средств, чтобы привести этот дом хотя бы в относительный порядок? Думаю, надо начать с того, что перед самым фасадом, а то неудобно перед соседями. Подъездную дорожку не подметали лет десять, ею обязательно нужно заняться в первую очередь. Надо подрезать деревья и кусты, а то из-за них самого дома не разглядеть.

– Может, с обрезкой подождать? – предложила Лиз. – А то всем станет видно, какой он облупленный.

Миссис Симмонс задумчиво начала рассматривать фасад особняка. Непомерно разросшиеся деревья скрывали многие его недостатки. Правда, треснувшие стёкла в нескольких окнах не могли скрыть никакие деревья, они сияли и переливались в закатном солнце всеми своими трещинами.

– Да, – грустно констатировала Миссис Симмонс. – Мистер Холл, похоже, вовсе не следил за своим жилищем. А за деревьями это не столь заметно. Ты, Лиз, права как всегда.

Миссис Симмонс вздохнула и поправила сползающую шаль. – С обрезкой подождём. Но вот это безобразие обязательно нужно ликвидировать и как можно быстрее!

Она остановилась неподалёку от старой покосившейся беседки, словно сколоченной на скорую руку из прогнивших досок. Огромный плющ обвивал всё это несуразное сооружение и, казалось, что под его тяжестью оно вот-вот рухнет.

– Очень романтично, – сказала Лиз, рассматривая грубые доски беседки. – Прямо-таки древнее строение, увитое плющом, полное тайн и загадок. А, может, это старинное капище? Здесь жили ужасные язычники и приносили кровавые жертвы!

– Лиз, ты же уже взрослая девушка, а фантазия у тебя как у ребёнка. Ты слишком много читаешь готических романов, – с улыбкой заметила миссис Симмонс.

Лиз лукаво улыбнулась:

– А разве только я читаю эти романы? Не далее как позавчера моя новая недочитанная книга оказалась, кто бы мог подумать! У вас на столике.

– Ладно, ладно, Лиз, ты меня поймала, – улыбнулась миссис Симмонс.