Глава 1
– Это точно тот самый дом? – несколько обеспокоенно по-французски спросила Гардения, когда ужасно старый фиакр медленно подкатил к парадному большого дома, стоявшего в переулке недалеко от Елисейских Полей. Дом был залит ярким светом, и все указывало на то, что там в полном разгаре веселая вечеринка.
– Да, мамзель, – также по-французски ответил извозчик. – Тот самый, ошибиться невозможно.
При этих словах он резко осадил лошадь и в подтверждение своей уверенности сплюнул в сторону.
Гардения поежилась. И в наглом поведении извозчика, и в самом доме было нечто пугающее. Вся улица перед крыльцом была загромождена сверкающими автомобилями и элегантными брогэмами [1] . Упряжь лошадей изобиловала серебряными элементами, которые сверкали в свете фонарей. Обслуживала все это целая армия шоферов в красивых крагах, двубортных форменных куртках и с поднятыми на козырьки кепок защитными очками, кучеров с кокардами и в плащах с многоярусными пелеринами и лакеев, чья бордовая форма показалась неискушенной Гардении излишне роскошной.
Извозчик слез с козел. Ему не понадобилось придерживать лошадь, которая была слишком истощена и утомлена, чтобы двигаться без понуканий.
– Это тот самый дом, мамзель, куда вы ехали, – сказал он, – если только, конечно, вы не передумали.
И опять нечто в его взгляде и в его тоне заставило Гардению поежиться.
– Нет, не передумала, я уверена, вы доставили меня по нужному адресу, – подавленно проговорила она. – Пожалуйста, скажите, сколько я вам должна.
Извозчик назвал сумму, которая, как сообразила даже неопытная Гардения, была чрезмерной. Девушка секунду колебалась, но все же постеснялась торговаться, когда вокруг было столько людей, которые могли их услышать. К тому же она успела заметить, что многие шоферы и кучеры с нескрываемым любопытством разглядывают ее. Убедившись, что в кошельке достаточно денег, она испытала облегчение. Хотя ей пришлось выложить почти все, что у нее было, она добавила еще немного мелочи на чай. Это было сделано из желания самоутвердиться – по ее мнению, извозчик совсем не заслуживал чаевых.
– Будьте любезны, занесите мой чемодан, – тихо, но властно произнесла она.
Изысканность ее манер заставила извозчика беспрекословно подчиниться, и он последовал за Гарденией, которая медленно поднималась по широким каменным ступеням. Парадная дверь была приоткрыта, из дома доносились звуки скрипок, наигрывавших веселую и прелестную мелодию. Однако музыка почти полностью заглушалась шумом голосов и резким, довольно грубым, даже скорее распутным, хохотом.
Гардения не успела сделать каких-либо выводов по поводу происходящего, так как внезапно дверь широко распахнулась и путь ей преградил напыщенный лакей в бордовой ливрее, отделанной неимоверным количеством золотых галунов и пуговиц, напудренном парике, бриджах и белых перчатках, которые, казалось, были велики ему. Он замер перед девушкой. Его подбородок был высоко вздернут, взгляд устремлен поверх головы Гардении.
– Я хотела бы видеть герцогиню де Мабийон, – произнесла она, чувствуя, как дрожит ее голос.
Лакей ничего не ответил, а из-за его спины появился еще один субъект, еще более напыщенный и надменный. Посох в его руке указывал на то, что это мажордом или слуга очень высокого ранга.
– Ее светлость ожидает вас, мадемуазель? – осведомился он, своим тоном давая понять, что его крайне удивило бы, если бы герцогиня действительно ожидала эту посетительницу.
– Боюсь, что нет, – ответила Гардения, – но если вы сообщите ее светлости мое имя, я уверена, она захочет меня увидеть.
– У ее светлости прием, – надменно произнес мажордом. – Если вы придете завтра…
Он замолчал на полуслове, шокированный видом извозчика, который вошел в холл, сгибаясь под тяжестью вытертого кожаного чемодана. Мажордом проследил, как извозчик с грохотом опустил его на мраморный пол, и сделал шаг вперед.
– Болван! – заорал он и добавил еще что-то на местном наречии, которое Гардения не совсем поняла. – Куда ты тащишь это барахло? Немедленно убери его с глаз моих! Прочь!
– Мне приказали, я и сделал, – угрюмо ответил извозчик. – Эта дама велела занести чемодан, я и занес.
– Тогда отнеси его назад! – в ярости крикнул мажордом. – Ты загораживаешь проход, здесь гости ходят! Неужели ты думаешь, что мы пустим на порог всякий сброд вроде тебя?
Извозчик громко выругался, его слова эхом разнеслись по холлу.
Гардения поняла, что пора вмешаться.
– Этот человек выполнял мои приказания, – сказала она. – Не смейте разговаривать с ним в таком тоне и соблаговолите немедленно сообщить обо мне моей тетушке.
Все были поражены.
– Вашей тетушке, мадемуазель? – Теперь мажордом говорил гораздо тише, в его тоне, хоть и не лишенном недоверия, явственно слышалось уважение.
– Я племянница ее светлости, – сказала Гардения. – Будьте любезны, сообщите тетушке о моем приезде и отошлите извозчика. Мне он больше не нужен.
Извозчику не надо было приказывать дважды.
– К вашим услугам, мамзель, – сказал он, притрагиваясь к помятому цилиндру, и, ухмыльнувшись во весь рот, поспешил к своему фиакру.
Мажордом все еще колебался.
– Видите ли, мадемуазель, у ее светлости прием.
– Вижу и слышу, – ответила Гардения. – Однако я совершенно уверена, что ее светлость поймет меня, как только я объясню ей, почему я оказалась здесь.
Мажордом с важным видом направился к широкой, застланной толстым ковром лестнице. Гардения прошла вслед за ним и остановилась в холле. Лестница вела на второй этаж, откуда и доносилась музыка. Кучка гостей в вечерних туалетах спустилась вниз и поспешила в огромный зал, дверь в который находилась в дальнем конце холла. В зале виднелись накрытые белыми скатертями столы, уставленные серебром.
Оставшись одна, Гардения почувствовала себя неуютно. Мажордом не предложил ей подождать в гостиной, он даже не предложил стул. Какое-то время в холле никого не было, за исключением молодого лакея, стоявшего около приоткрытой двери.
Сейчас Гардения в полной мере ощутила свою беззащитность, от волнения ее сердце бешено колотилось, во рту пересохло. Трудно было поверить, что всего несколько минут назад она отважно вмешалась в перепалку между извозчиком и мажордомом.
Почему, спрашивала себя Гардения, почему она не написала тетушке письмо? Почему она хотя бы не отправила телеграмму, прежде чем отправиться в путь? Задавая себе эти вопросы, она уже знала ответ: потому, что у нее не было времени на то, чтобы ждать ответа, и у нее не хватало денег на телеграмму.
