Книга Исполнение желаний - Тереза Ромейн

1 декабря 1818 года,

Лондон

Тот, кто не желает довольствоваться ролью статиста в приличном обществе, должен смириться с тем, что приличное общество ни на день не оставит его в покое. Таковы правила игры. И Александр Эджуэйр, девятый граф Хавьер, уже не первый год исправно следовал неписаным правилам, тем самым обеспечив себе почетное место «первой скрипки» в лондонском высшем свете.

Однако сегодня «первую скрипку» ему всерьез мешала играть сильная простуда, изрядно портившая имидж беспечного повесы, который Хавьер так старательно культивировал. Досадное недоразумение!

Утро он встретил резью в глазах и головной болью, а утро, в свою очередь, встретило его хмурой серой моросью – обычное дело для начала зимы. Ему отлежаться бы в постели, но Хавьер привычно отправился в «Уайтс», клуб для джентльменов, сделав себе лишь одно послабление: не стал подниматься на второй этаж, где гуляли сквозняки, а устроился в кофейне на первом этаже, выбрав себе кресло перед камином. После первого глотка бренди Хавьер почувствовал, что жизнь налаживается. Обстановка кофейни немало способствовала тому, чтобы джентльмен чувствовал себя здесь как в раю: темное дерево обшивки стен, дорогие пушистые ковры, услужливые лакеи и щедрое тепло каминов.

Ах, да! Еще здесь, в «Уайтс», имелся знаменитый на весь Лондон журнал ставок. Иногда Хавьеру казалось, что вся его жизнь вращается вокруг этого толстого фолианта в мягком кожаном переплете. Граф не досадовал по этому поводу: такова жизнь. Что поделать, если этот потрепанный том был центром вселенной, имя которой лондонский высший свет.

Хавьер раскрыл газету и, взяв лорнет, принялся изучать колонку светской хроники. Новости по большей части касались смерти королевы. Траур не смог помешать многочисленным потомкам покойной продолжать междоусобную грызню. Хавьер не испытывал огорчений по поводу того, что Господь не наградил (или не обременил?) его братьями и сестрами.

Хавьера мало интересовали слухи такого рода, он искал нечто более пикантное. И нашел. «Некая леди Ш. недавно была обнаружена в неглиже в компании двух лакеев и горничной». Граф с легкостью угадал, что речь идет о виконтессе Шелтон. Жизнелюбию этой приятной во всех отношениях дамы можно позавидовать.

А, вот еще одна узнаваемая личность!

«Лорд Л. недавно расстался со своей пассией при весьма загадочных обстоятельствах. Незадачливая любовница, как видно, не смогла доставить господину требуемое удовольствие… или не сумела причинить боль?»

– Разумеется, боль тут ни при чем, – раздался голос за спиной графа. Маркиз Локвуд, дальний родственник Хавьера, только что обнаруживший свою осведомленность, со вздохом опустился в соседнее кресло. – От этих любовниц сплошные неприятности, – добавил маркиз.

Хавьер свернул газету, обратив взгляд на соседа. У них обоих были темные волосы и довольно смуглая кожа оливкового оттенка; причина тому – общий предок, итальянец по происхождению. Однако цветом глаз они отличались от предка, да и друг от друга тоже. У Локвуда глаза были светло-голубыми, тогда как у Хавьера темно-серыми. И улыбался Локвуд по-другому. В арсенале Хавьера не было и не могло быть такой улыбки. Хавьер считал ниже своего достоинства настолько откровенно демонстрировать самодовольство.

– А с виду и не скажешь, что у тебя неприятности, – заметил граф.

– Неприятно читать про себя всякую чушь, – снисходительно, в своей излюбленной барственной манере, заметил маркиз.

– Сочувствую. Впрочем, Локвуд, все не так уж плохо. Лорд Лоубрау тоже недавно расстался с любовницей, так что все подумают, что речь идет о нем, а не о тебе.

Самодовольная ухмылка сползла с лица Локвуда. Насупившись, он жестом подозвал лакея.

– Кофе. С сахаром. – Бросив взгляд на рюмку Хавьера, добавил: – И бренди. – Маркиз откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу. – Отказавшись от ее услуг, я только выиграл. Мужчине, знающему себе цену, ни к чему платить за то, что он может получить даром, верно?

– Смотря, какие у этого мужчины вкусы, – ответил Хавьер. – Я всегда считал, что Мелисандра стоит тех денег, что ей платят. Она красива, элегантна и умеет вести себя в обществе, чего не скажешь о ее мопсе. Во время новогодней вечеринки, которую я устраивал у себя в прошлом году, этот зверь изгадил все ковры в восточном крыле дома.

Локвуд приподнял брови.

– Фу, какая гадость. Хотя это вполне могла сделать хозяйка, а не ее пес. Она далеко не так хорошо воспитана, как ты думаешь. Поверь мне, она у меня уже в печенках сидит.

Маркиз глотнул принесенный лакеем кофе и одним махом осушил рюмку с бренди.

– Кофе и бренди – как раз то, что надо в такой беспросветный день, как сегодня. – Поставив чашку на круглый вращающийся столик возле кресла, он поднял глаза на Хавьера. – Эй, кузен, вид у тебя хуже некуда. Поздно лег?

С некоторым запозданием до Хавьера дошло, что воспаленные глаза могут быть симптомом как простуды, так и похмелья. Локвуд бросил ему спасательный круг, и Хавьер с радостью за него уцепился. Придав лицу соответствующее выражение, он с таинственным видом сообщил:

– Это не моя тайна. Я не могу ничего тебе рассказать.

– И не надо, – с готовностью согласился маркиз. – За тебя все расскажут газеты. Просто скажи, куда ты подевался вчера вечером? Мы все тебя потеряли.

Что удивительного в том, что человек решил провести вечер дома? Разве что его друзьям такое не могло прийти в голову. Вчера Хавьер лег в постель еще до полуночи. Кто бы мог подумать, что его свалит с ног обычная простуда?

– Я не был там, где бываю обычно, – с заговорщической улыбкой сообщил граф. – Занимался сугубо личными делами.

Действительно, сугубо личными. Необычный тет-а-тет: Хавьер и порошок от головной боли.

Локвуд шлепнул себя по колену, при этом задев хлипкий столик. Кофейная чашка задребезжала на блюдце.

– Личные дела, говоришь? Так кто же она?

Хавьер усмехнулся. Он знал, как неотразимо действует на женщин эта усмешка, этот быстрый взгляд, эти озорные искры, обещающие отнюдь не невинные шалости. Знал и беззастенчиво этим пользовался.

– Что заставляет тебя думать, что речь идет о женщине? Возможно, я всего лишь остался дома и лег пораньше в постель, взяв к себе в компаньонки хорошую книгу.

Локвуд присвистнул в ответ.

– Если ты докажешь, что за последние лет десять читал что-то кроме светской хроники, я съем твой сапог.

– Не советую покушаться на мой сапог, а то ведь он может и ответить, и тогда уже не поздоровится твоей заднице.

Локвуд рассмеялся – вполне ожидаемо. Хавьер не выходил за рамки привычного амплуа. Выручал проверенный годами рецепт: немного перца и соленое словцо сделают съедобным все, что угодно. Маркиз проглотит и не поморщится. И не только он.