Павел Комарницкий. День ангела
Глава 1. Гнездо кукушки
- По этой дороге и танк не пройдет!
"УАЗ" немилосердно трясло на ухабах. Эдик вцепился в руль мертвой хваткой, резкими рывками парируя попытки машины завалиться то в правую, то в левую колею, и всем своим видом изображал гонщика ралли "ПарижДакар".
Мы возвращались с рыбалки. Селигер настоящий рай для туристов и рыболовов. Трудно даже представить, что на исходе ХХ века в центре Европы, в какихто двух с половиной часах езды от Москвы, могут быть такие девственные, практически нетронутые человеком места. Только разбитая лесовозная трасса с глубокими, коегде наполненными водой колеями соединяла эти дикие дебри с цивилизацией.
Рядом с Эдиком, уперевшись ногами в пол, мотается Илья невысокий чернявый крепыш тридцати с небольшим лет. Илья работает инженеромэлектронщиком в какойто фирме, но главное занятие и конечная цель его жизни рыбалка. Во всех видах зимняя, летняя, с лодки и с берега, на удочку, спиннинг, самодур, сетью и даже острогой. Илья утверждает, что однажды, будучи в Астрахани, добыл острогой осетра на двести пятьдесят килограммов. Кто знает, может и не врет? Во всяком случае, Илья способен извлечь вполне приличный улов даже из лужи с головастиками.
Мы с Михалычем трясемся на заднем сиденье. За спиной у нас перекатываются наши снасти и улов в оцинкованных бачках с плотно притороченными крышками, закрепленными на баке специальными обечайками, снабженными замкомзащелкой. Михалыч специально раздобыл у себя на службе.
Семен Михалыч Подвойский личность колоритная. Михалычу уже за пятьдесят. Внешность у него ни дать ни взять Кощей Бессмертный. И работа под стать облику Михалыч работает патологоанатомом в морге. (Впрочем, Михалыч никогда не называет свою работу работой только "службой", и никак иначе). Но зловещий облик Михалыча сплошной обман, в жизни это добрейшей души человек, отец и дед. Единственный известный мне недостаток Михалыча его ревность к Илье, ревность профессионала к настоящему мастеру.
Два остальных члена "экипажа нашей славной боевой машины" ее владелец Эдик Полуянов, фармацевтпровизор, белобрысый веснушчатый парень "тридцати неполных лет", и я, Роман Белясов, ничем не выдающийся двадцатипятилетний механик в обыкновенном гараже рядовой конторы.
При таком различии в возрасте, профессиях и характерах наш экипаж вот уже добрых пять лет сохраняет полную стабильность. Нас объединяет страсть к рыбалке.
Обычно места для рыбалки выбирает Илья, и мы с ним не спорим. В нашем экипаже должности и звания давно распределены. Илья профессорэксперт, Михалыч доцентассистент. Мы с Эдиком студентыпрактиканты, люди без особой пользы делу. Но, по мнению наших мэтров, подающие надежды. Как говорит Михалыч "начинать никогда не рано" (правда, говорит он это совсем по другому поводу).
В этот теплый июньский вечер мы возвращались уже затемно хороший был клев, не оторваться. На полнеба раскинулся бледнеющий золотистый закат, предвещающий на завтра отличную погоду. Июньские ночи на Селигере светлые, и Эдик не включал фары: все равно встречных машин в такой глуши нет, без фар видно дальше.
УАЗ наконецто вырвался из тисков разбитой колеи на простор, и Эдик, рывком переключив передачу, дал газ. Внезапно чтото огромное, светлое мелькнуло перед капотом. Раздался сильный удар, машину заметно тряхнуло, и Эдик, выругавшись, резко затормозил. Вспыхнули фары.
Мы выскочили из машины и замерли. В свете фар на земле лежала девочка лет восьмидевяти, совершенно голая. Она лежала на какойто небрежно расстеленной на земле белой тряпке не то плащпалатке, не то портьере.
Первым из столбняка вышел Эдик. Судорожно всхлипнув, он нетвердым шагом, как сомнамбула, двинулся к лежащей девочке. Еще секунда и мы все кинулись к жертве ДТП.
- Жива?! Господи, откуда она взялась?!
Михалыч опытными руками стремительно ощупал голову ребенка. Девочка застонала и слегка дернула ногой. Тогда Михалыч осторожно попытался поднять ее и мы снова остолбенели, только сейчас разглядев толком.
Девочка была необычайно, невиданно красива. Тонкое хрупкое тело поражало какойто законченной гармоничностью и изяществом. Длинные стройные ноги, тонкие руки с изящными пальцами узкой кисти, длинная шея такие раньше называли "лебединая", гибкая как стебелек талия, гладкая нежная белорозовая кожа. Вот только весь бок и живот медленно наливались чернотой громадный кровоподтек от удара. Коротко подстриженные, светлозолотистые волосы кудрявились мелкими кольцами. На небольшом, детском личике с маленьким острым подбородком, изящным носиком и небольшими, нежнорозовыми губами выделялись глаза громадные, лазурносиние, обрамленные длинными густыми ресницами, они занимали чуть ли не половину лица. Сейчас глаза были затуманены болью и медленно закатывались девочка, очевидно, теряла сознание. На шее девочки в свете фар переливались, искрились дешевенькие хрустальные бусы, короткие, плотно обхватывающие шею.
Но не это было самое главное. То, что мы вначале приняли за какуюто нелепую плащпалатку, ей не являлось. На спине девочки, прямо между лопаток, располагались огромные крылья, чемто похожие на лебединые, с переливчаторадужными перьями, цвет которых определить было невозможно. По крыльям беспорядочно пробегали широкие волны радужного сияния вспышки пурпурного и багряного, золотистозеленого и яркоголубого накатывались волна на волну. Впрочем, это продолжалось лишь несколько секунд. Глаза девочки закатились, и сияние мгновенно померкло крылья стали блеклосерыми, и само тело как будто потемнело.
- Чего рты раззявили?! Палатку, быстро!! рявкнул вдруг Михалыч неслыханным еще голосом.
Мы будто очнулись. Действительно, крылья там или не крылья ребенок погибает! Почемуто я в тот момент подумал именно так, мысль о том, что пострадавшее существо, собственно, человеком не является, даже не пришла в голову.
Мы втроем мгновенно раскатали нашу видавшую виды палатку и с помощью Михалыча осторожно переложили пострадавшую на брезент. Тело девочки было шелковистым, сухим, недетски упругим и неожиданно горячим. С крыльями пришлось повозиться громадные, они все время раскрывались как веер, и лишь с помощью Михалыча нам удалось их сложить. Крылья легли на спину девочки так ладно, что оставалось только удивляться, почему это у нас таких крыльев нет.
- Ты, Михалыч, будто всю жизнь ангелам крылья складывал прохрипел Илья.
Слово, уже давно настойчиво царапавшееся в подсознании, было произнесено. Ангел! Мы сбили машиной ангела. Охренеть можно! И потом разве бывают ангелы женского рода?
Однако раздумья следовало отложить на потом. Девочкуангела, аккуратно спеленутую палаткой, мы осторожно уложили на заднее сиденье. Михалыч разместился возле нее на полу, молча указав мне место сзади. Места сзади не было все забито. Подскочил Эдик и ценные бачки с нашим уловом загремели, покатились по земле.
