Книга Криптозой - Василий Головачев

Выстрел был не слышен.

Пуля попала в левое переднее колесо джипа, он резко вильнул, выехал на полосу встречного движения и врезался в несущийся на большой скорости пустой самосвал. Скрежет тормозов, визг покрышек, удар!

Джип развернуло и снесло еще дальше, на крайнюю полосу шоссе. Под вой клаксонов и скрип тормозов в него врезались еще несколько машин. Самосвал тем временем продолжал двигаться боком и налетел на трейлер, а тот, в свою очередь, отвернул вправо и сбил бензовоз.

Еще удар! Взрыв!

Клочья и струи горящего бензина разлетелись по шоссе в радиусе пятидесяти метров. Одна из струй окатила тормозивший пикапчик на базе «Москвича», за рулем которого сидела женщина. Пикап налетел на автобус, перевернулся и взорвался. Женщина-водитель не успела выбраться из кабины, а ее пассажира, открывшего дверцу, выбросило на асфальтовую ленту. Превратившись в живой факел, он поднялся, прошел, шатаясь, с десяток метров, упал. Пламя погасло. К мужчине подбежали люди, перевернули на спину, срывая дымящиеся остатки одежды, но он был уже мертв…

Оператор в коконе эйдоконтроля покачал головой и остановил движение. Картина трагедии на шоссе Нижний Новгород – Москва застыла. Оператор еще раз покачал головой. Расчет узла коррекции был настолько безупречен, что совпали даже мелкие детали плана оперативного вмешательства с его реализацией. Объект был ликвидирован так виртуозно, что никто не смог бы усмотреть в трагедии злой умысел. Вернее, направленный процесс. И все же было безмерно жаль объект, достигший определенного уровня и ставший в этой реальности фигурой духовного влияния.

– В чем дело? – послышался голос второго оператора. Всего под куполом иезода контроля находилось одиннадцать человек. Точнее, существ, похожих на людей, но обладавших иным набором органов чувств и возможностей.

– Я изменю программу, – сказал первый оператор по имени Ювинга, остановивший движение бытия в объеме сети контроля.

Соседний кокон эйдоконтроля раскрылся, из него выглянул оператор-2, изумленно глядя на кокон первого оператора. Его звали Диаблинга. Раскрылись и остальные коконы, похожие на огромные кожистые яйца с рисунком вен. Первый оператор выбрался из своего «делателя реальности» и прошелся по упругому живому светящемуся полу иезода, поглядывая на прозрачные стены купола, за которыми горели костры миров. Вызвал обслугу иезода и вынул из воздуха бокал с мерцающим внутри зеленоватым текучим пламенем. Медленно выцедил.

– Ты с ума сошел! – проговорил оператор-2, подходя к нему и проделывая ту же процедуру. Только пламя в его бокале было сиреневого цвета. – Зачем тебе это понадобилось?

– Надоело, – скривил губы Ювинга. – Надоело скрупулезно исполнять спущенные сверху непреложные Законы и Ограничения. Этот парень, которого мы ограничили, достоин того, чтобы жить. Он – шестой из серии отклонений, которую я называю «отступлением к совершенству». Шестой, понимаешь?! Может быть, дать ему шанс? Пусть попробует изменить мир.

– Он не может изменить свой мир произвольно! Для этого ему нужна обратная связь.

– Я дам ему канал, пусть попытается понять, кто он на самом деле.

– Каким образом?

– Через меня. Я спущусь туда, в его реальность.

– Ты с ума сошел! – повторил Диаблинга, оглядываясь на коллег, собравшихся вокруг возникшего стола с напитками. – Спустившись туда, ты станешь обыкновенным фантомом с ограниченными возможностями и небольшим количеством жизней. К тому же назад ты можешь и не вернуться. Он, – оператор-2 поднял глаза к потолку, – не одобрит твоего своеволия.

– Я приму меры, – усмехнулся Ювинга. – Меня будет очень сложно вычислить в той реальности.

– Все равно это опасно, – проворчал Диаблинга. – Я бы на твоем месте не рисковал. Какого дьявола! Чего тебе не хватает?

Оператор-1 ответил не сразу:

– Не знаю… может быть, острых ощущений?

– Ты и так можешь внедрить свою психоматрицу в любого человека той реальности, чтобы получить острые ощущения.

– Иллюзия жизни неравноценна жизни.

– Но ведь это МЫ живем в полном смысле этого слова! А наш подопечный игровой объем – лишь майя! Сон! Иллюзия!

– Не совсем. Любой из них может достичь нашего уровня и выйти из игрового объема в нашу реальность. Мы тоже – из своего в высшие планы. Да и кто знает, что реально в этой жизни, а что нет.

– Ты пробовал? Я имею в виду – переход вверх?

– Нет.

– А один из моих приятелей пытался.

– Ну и что?

– Его стерли!

– Кто лежит, тот не падает. – Ювинга похлопал собеседника по плечу, залез в свой кокон. – В случае чего ты ни при чем. Я сам выбрал свою судьбу.

Кокон закрылся.

Операторы иезода заторопились по своим местам, перебрасываясь шутками, обещая друг другу «до предела осложнить жизнь». Лишь одиннадцатый оператор не шутил сам и не отвечал на обращения. Он слышал разговор первого и второго операторов и взвешивал свое решение. Закрывшись в своем коконе и воспарив над контролируемым слоем метареальности, он преодолел запрет на контакт, играющий роль системы ограничения доступа к Гиперсети, и вызвал оператора вышестоящего уровня.

Их контакт длился несколько секунд, после чего одиннадцатый оператор «спустился» к себе и забыл о том, что произошло.

Первый оператор в этот миг закончил процесс внедрения своей психоматрицы в сознание выбранного индивидуума в реальности, называемой Землей, и вышел в игровое пространство…

За мгновение до выстрела за спиной снайпера, удобно расположившегося на крыше неработающего поста ДПС, возникла призрачная фигура, сотканная из тумана. Снайпер потянул за курок винтовки, ствол которой следил за движением джипа, что-то мелькнуло у него перед окуляром, словно солнечный зайчик ударил по глазам… и пуля попала не в скат, а в ступицу колеса. Джип дернулся, однако не свернул влево, как было рассчитано, и миновал точку коррекции. Стрелять по нему еще раз с этой позиции было уже нецелесообразно.

Снайпер выругался, опустил винтовку и оглянулся. Но сзади уже никого не было. Лишь в воздухе таяло редкое облачко то ли дыма, то ли тумана. Заговорила рация:

– Сотый, Сотый, в чем дело?! Почему не стрелял?!

Снайпер открыл рот, чтобы ответить, и замер, услышав еще один голос – внутри головы, бесплотный и бесстрастный:

«Спокойно, капитан! Не торопись объяснять необъяснимые вещи. Говорить и думать будем теперь вместе, беру управление на себя».