Книга Повелитель драконов - Корнелия Функе

В Драконьей долине царило сонное спокойствие. С моря тянулся туман, повисая между горами. Во влажной дымке слышался негромкий птичий щебет, солнце скрывалось за облаками.

Вдруг вниз по склону шмыгнула крыса. Она спотыкалась, кубарем скатывалась по замшелым камням и снова вставала на лапы.

— Я же говорила! — ворчала она себе под нос. — Я же им говорила!

Она повела острым носом, прислушалась и побежала к еловым зарослям у подножия самой высокой горы.

— Еще осенью… — бормотала крыса. — Я чуяла осенью, но они не хотели мне верить! Они чувствовали себя здесь в безопасности. В безопасности! Ха!

Под кривыми елями было темно, так темно, что не всякий заметил бы в скале расселину. Туман уходил в нее, как в жерло трубы.

— Они ничего не знают, — ворчала крыса. — В этом все дело. Они ничего не знают о мире. Ровно ничего.

Внимательно осмотревшись по сторонам, она исчезла в расселине, за которой открывалась просторная пещера. Крыса прошмыгнула внутрь, но у самого входа кто-то схватил ее за хвост и приподнял:

— Привет, Крыса! Ты что тут делаешь?

Крыса потянулась укусить державшие ее мохнатые пальцы, но в зубах у нее осталось только несколько волосков кобольдового меха. Она яростно сплюнула.

— Серношерстка! — зашипела она. — А ну пусти меня сию минуту, грибожорка безмозглая! У меня нет времени на кобольдские шуточки!

— Нет времени? — Серношерстка посадила крысу себе на лапу. Это была девочка-кобольд, ростом с ребенка, с пятнистой шерстью и светлыми кошачьими глазами. — С чего бы это, Крыса? Что у тебя за важные дела? Хочешь попросить дракона, чтоб защитил тебя от голодных кошек?

— Кошки тут ни при чем! — злобно прошипела крыса. Она не любила кобольдов. Зато все драконы любят эти мохнатые морды. Они слушают их странные песенки, когда им не спится. А если дракону грустно, никто не может развеселить его лучше, чем такой вот наглый, никчемный кобольд.

— У меня дурные вести, если хочешь знать, хуже некуда, — прогнусавила крыса. — Но я расскажу всё только Лунгу, и уж точно не тебе.

— Дурные вести? Гриб заплесневелый! Какие, интересно? — Серношерстка почесала — живот.

— Отпусти меня немедленно! — прорычала крыса.

— Так и быть, — Серношерстка вздохнула и спустила крысу на каменный пол пещеры. — Но он еще спит.

— Значит, я его разбужу, — прошипела крыса и побежала в глубь пещеры, туда, где горел голубой огонь, разгоняя тьму и сырость горных недр.

За языками пламени спал дракон. Он свернулся клубком и положил голову на лапы. Его длинный зубчатый хвост вился вокруг согревающего огня. Чешуя поблескивала в отсветах пламени, а на стене пещеры вырисовывалась огромная тень. Крыса подбежала к дракону, вскарабкалась ему на лапу и потеребила за ухо.

— Лунг! — крикнула она. — Лунг, просыпайся! Они идут!

Дракон сонно поднял голову и открыл глаза.

— А, это ты, Крыса, — пробормотал он. Голос у него был немного хриплый. — Что, солнце уже зашло?

— Нет, но тебе все равно придется встать! И разбудить остальных! — Крыса спрыгнула с лапы Лунга и возбужденно забегала взад-вперед. — Я же вас предупреждала! Но вы ничего не хотели слушать.

— О чем это она? — Дракон вопросительно посмотрел на Серношерстку, которая присела у огня, грызя какой-то корешок.

— Понятия не имею! — Серношерстка вкусно причмокивала. — Она с самого начала несет такую вот околесицу. Ясное дело, в маленькую голову много ума не поместится.

— Ах так! — Крыса задохнулась от возмущения. — Да я…

— Не слушай ее, Крыса, — Лунг поднялся, повел длинной шеей и отряхнулся. — У нее плохое настроение, потому что мех от тумана отсырел.

— Ну да! — Крыса ехидно взглянула на Серношерстку. — У кобольдов всегда плохое настроение. Я с самого рассвета на ногах, чтоб вас предупредить. А благодарность? — ее серая шерстка встала дыбом от обиды. — Я еще должна выслушивать все эти мохнатые глупости!

— О чем предупредить? — Серношерстка бросила обгрызенный корешок об стену пещеры. — Бледная поганка! Если ты не перестанешь разводить таинственность, я тебе хвост узлом завяжу.

— Серношерстка! — Лунг сердито ударил лапой по костру. Синие искры брызнули в мех кобольдихи и погасли там, словно падающие звездочки.

— Ладно, ладно, — буркнула она. — Но эта Крыса с ума может свести своими дурацкими разговорами.

— Вот как? Ну так послушай! — Крыса выпрямилась в полный свой рост, уперла лапы в бока и оскалила зубы. — Люди-и-и идут! — выкрикнула она так пронзительно, что по пещере прокатилось эхо. — Люди идут! Ты понимаешь, что это значит, листоройка, грибожорка косматая? Они идут сюда-а-а!

Внезапно наступила мертвая тишина. Серношерстка и Лунг словно окаменели. Только Крыса все еще тряслась от ярости. Усики ее вздрагивали, а хвост дергался по земле из стороны в сторону.

Первым зашевелился Лунг.

— Люди? — спросил он, согнул шею и протянул Крысе лапу. Она с обиженной миной вскарабкалась на нее. Лунг приподнял лапу и взглянул Крысе в лицо. — Ты уверена?

— Совершенно, — ответила Крыса. Лунг опустил голову.

— Это должно было случиться, — сказал он тихо. — Они теперь повсюду. Мне кажется, их все больше и больше.

Серношерстка по-прежнему сидела как оглушенная. Внезапно она вскочила и плюнула в огонь.

— Этого не может быть! — крикнула она. — Здесь же ничего нет, что им нужно. Ничего!

— Ха! — Крыса перегнулась так низко, что чуть не упала с лапы Лунга. — Не говори ерунды! Ты ведь и сама знаешь людей. Нет ничего, что бы им было не нужно. Нет ничего, чего бы они не хотели. Ты что, забыла?

— Да, да, верно, — пробурчала Серношерстка. — Ты права. Они ненасытные. Хотят все забрать себе.

— Да, этого они и хотят, — кивнула Крыса. — И они идут сюда, говорю я вам.

Драконье пламя замигало. Язычки стали опускаться, пока темнота не слизнула их, как черный зверь. Так быстро угасить пламя Лунга можно было только одним: печалью. Дракон тихонько подул на каменный пол пещеры, и пламя разгорелось снова.

— Да, вести и впрямь дурные, Крыса, — сказал Лунг. Он посадил Крысу себе на плечо и медленно побрел к выходу. — Пойдем, Серношерстка, — сказал он. — Нужно разбудить остальных.

— Вот они обрадуются! — проворчала Серношерстка, пригладила шерсть и пошла за Лунгом наружу, в туман.