Глава 1
Рошель Роджерс, дипломированная медицинская сестра, не доверяла растворимому кофе. Она предпочитала «живой» вкус и по старинке варила густой ароматный напиток в кофейнике на газовой горелке. Еще она терпеть не могла чай в пакетиках, супы быстрого приготовления и все, что делается мгновенно. Поэтому, когда в ее жизнь ворвался Тайсон Митчел Третий, не поверила ни в немедленно появившееся в душе волнение, ни в странные мысли, тут же пришедшие в голову.
Тайсон Митчел Третий оказался именно тем мужчиной, кого Рошель надеялась встретить однажды не в каком-нибудь сборнике романтических историй, от которых замирает девичье сердце, а на грешной земле, наяву. Это был тот мужчина, в кого она давно хотела влюбиться и за кого с радостью вышла бы замуж. В нем все было совершенно — от покроя одежды до ямочек на щеках, появлявшихся, когда он улыбался. Ей показалось невероятным, что она, Рошель Роджерс, может увлечься ямочками на щеках, и еще подумалось, что этот мужчина слишком хорош, чтобы быть реальным.
— Позвольте представиться, — произнес он, — я Тайсон Митчел Третий. Мне вас рекомендовали, мисс Роджерс.
Было довольно поздно, и Рошель ожидала прихода совсем другого человека, иначе ни за что бы не отперла дверь.
— Вы, вероятно, ошиблись — я не та мисс Роджерс, которая вам нужна, — решительно сказала девушка и начала закрывать дверь.
Мужчина с улыбкой помешал ей это сделать, придержав створку рукой. Вот тут-то Рошель и заметила эти ямочки на щеках, и дурацкие мысли неожиданно пронеслись в ее голове.
— Вы ведь медсестра, не так ли? Работаете в городском госпитале вместе с доктором Бушнеллом?
— Пока все правильно, — осторожно ответила она, и гость засмеялся:
— Послушайте, я пришел к вам по делу, очень важному и срочному. Пожалуйста, разрешите мне войти. Я оставлю дверь открытой, если пожелаете.
Рошель окинула мужчину взглядом и обнаружила, что он с трудом пытается быть серьезным.
— Разве доктор Бушнелл не говорил вам обо мне? — поинтересовался Тайсон. — Он собирался это сделать.
— Нет, не говорил.
— Это похоже на Хенка. Он становится забывчивым. Вы не замечали?
Тайсон переступил порог и закрыл за собой дверь. Если бы он не упомянул имени доктора Бушнелла, Рошель никогда бы не впустила его в свое жилище, даже несмотря на эти потрясающие ямочки.
— Не хотите ли войти? — спросила девушка, когда гость уже стоял в прихожей, и сарказм ее тона не ускользнул от него.
— А вы не очень-то доверяете людям, да? — усмехнулся он, склонив голову набок.
Надо же, еще и неглуп. Рошель попыталась отогнать от себя очередную бесполезную мысль: этот мужчина подходит ей и по уровню интеллекта, и по остроумию.
— Людям верить нельзя. Я выучила эту аксиому много лет назад и никогда не забуду.
— Очень плохо. Знаете, слепая вера имеет свои преимущества.
— Так чем я могу быть вам полезна, мистер Митчел?
Он сел, закинув ногу на ногу, и перешел прямо к делу:
— Мой отец после перенесенного инсульта прикован к постели. Характер у него не из легких, и ему очень трудно угодить. За ним присматривали четыре сиделки, три из которых уволились. Последняя, мисс Доналд, еще у нас, но нам нужна вторая сиделка. Не заинтересуетесь этим частным случаем?
— Я уже несколько месяцев занимаюсь частными пациентами, разве вы этого не знаете, мистер Митчел?
Он вновь улыбнулся и, достав из внутреннего кармана золотой портсигар, протянул его девушке, но та покачала головой. Не торопясь с ответом, Тайсон вытащил сигарету, постучал ею по крышке портсигара и прикурил от золотой зажигалки.
— Да, я знаю это. Доктор Бушнелл меня подробно проинформировал. Предупреждаю, что это будет сущая пытка. Папа не питает добрых чувств к тем, кто его обслуживает, включая сиделок. Но если вы ему понравитесь, оплата будет очень хорошая, условия проживания превосходные, и благодаря мисс Доналд у вас окажется уйма свободного времени.
— Ваш отец живет в городе?
Тайсон покачал головой:
— Я перевез его в наш загородный дом на реке — в «Белые дубы». Возможно, вы слышали о нем?
Воспоминания молнией пронеслись в голове Рошель. Белоснежный особняк на утесе, извивающаяся тропинка, ведущая наверх к нему, дубы, качающиеся на ветру, мерцание большого плавательного бассейна и обширная лужайка. Это место символизировало собой большие деньги и легкую жизнь. Она всегда смотрела на него завистливыми глазами, когда бы ни проезжала мимо.
— Да, я знаю «Белые дубы», — сказала наконец девушка.
Тайсон спокойно посмотрел на нее:
— Заинтересовались?
Рошель смутилась — он ведь наверняка не пропустил мимо ушей нотку восторга, прозвучавшую в ее ответе. Она ненавидела людей, склонных к пустым мечтаниям, но это предложение было как золотое яблоко, упавшее прямо ей в руки. Именно об этом она грезила всю свою жизнь и хранила это страстное желание в самых потаенных уголках сердца, куда никому не позволяла заглядывать. Быть частью «Белых дубов», пусть даже в качестве сиделки для капризного старика, гораздо лучше, чем издали любоваться этим сказочным замком.
— Ну? — нетерпеливо подстегнул ее Тайсон. — Беретесь за это дело, мисс Роджерс?
— А вы уверены, что мы с вашим отцом найдем общий язык, ведь…
— Что вам мешает попробовать?
У него на все были заготовлены правильные ответы и взвешенные предложения.
— Завтра я заканчиваю работу у одной пациентки… — нерешительно проговорила девушка.
Он вновь улыбнулся и стряхнул пепел в стоявшую на столе пепельницу.
— Да, и об этом я тоже знаю, мисс Роджерс. Я заеду за вами завтра вечером, часов в восемь, хорошо? Разумеется, вы будете жить в «Белых дубах». Но не беспокойтесь: погибнуть для цивилизованного общества в этой глуши вам не суждено — я предоставлю в ваше распоряжение одну из машин на случай, если захотите съездить в город на выходные.
— Вы очень внимательны, мистер Митчел.
Тайсон поднялся.
— Кстати, насколько я помню, вы любите плавать. Так что не забудьте прихватить с собой купальник.
— Как вы об этом узнали?
— О, я знаю о вас достаточно, мисс Роджерс… и очень хочу узнать вас получше. Спокойной ночи. — Он открыл дверь и ушел.
Рошель огляделась, размышляя, не пригрезилось ли ей все это, но в воздухе еще витал запах сигаретного дыма, смешанный с ароматом мужского одеколона.
Тайсон Митчел Третий… Она видела его фотографии в газетах, но эти снимки не давали точного представления о нем. Было что-то роковое и очень существенное в живом человеке, что терялось в простом черно-белом оттиске.
