Без десяти одиннадцать небо взорвалось и опустилось на землю вихрем белого конфетти, которое мгновенно покрыло город. На уже замерзших улицах Манхеттена мягкий пушистый снег тут же превратился в серую слякоть, которую месили толпы рождественских покупателей, спешащих к теплу своих уютных квартир.
В этой рождественской толпе по Лексингтон-авеню шел высокий стройный мужчина в ярко-желтой куртке. Он шел быстро, с высоко поднятой головой и, казалось, не замечал прохожих, которые случайно сталкивались с ним. После стольких лет чистилища он наконец обрел свободу и теперь торопился к Мэри, чтобы сообщить ей, что с прошлым покончено навсегда. Как она расцветет, услышав новости. Когда он подошел к углу 59-й улицы, зажегся красный свет и ему пришлось остановиться. В нескольких метрах от него стоял Санта-Клаус из Армии спасения, держа большой мешок. Мужчина сунул руку в карман в поисках мелкой монеты. В этот момент его хлопнули по спине, неожиданный сильный удар, который потряс все тело. Наверное, кто-то перепил и теперь выражает дружеские чувства к первому встречному.
Или Брюс Бойд. Брюс, который не сознавал своей силы и имел глупую привычку причинять ему боль. Но он не видел Брюса уже больше года. Мужчина начал оборачиваться, чтобы посмотреть, кто его ударил, но, к своему удивлению, почувствовал, что у него подгибаются колени. Будто наблюдая за собой со стороны, он увидел, как его тело упало на тротуар. Стало трудно дышать. Мимо его лица двигался непрерывный поток башмаков. Прижавшаяся к ледяному асфальту щека начала терять чувствительность. Он понимал, что не должен лежать здесь, и открыл рот, чтобы попросить прохожих помочь ему, но вместо слов наружу хлынула теплая красная струя. Словно зачарованный, он наблюдал, как она, смешиваясь с таящим снегом, стекала на мостовую. Боль стала сильнее, но он уже ничего не имел против, потому что неожиданно вспомнил про свои хорошие новости. Он свободен. Он хотел сказать Мэри, что он свободен. Мужчина закрыл глаза, уставшие от ослепительной белизны неба. Снег перешел в ледяной дождь, но для него это уже не имело значения.
Глава 2
Кэрол Робертс услышала, как открылась дверь, и, подняв голову, увидела, что в приемную вошли двое. Один – здоровенный мужчина лет сорока, ростом не меньше шести футов трех дюймов, с массивной головой, глубоко посаженными серо-голубыми глазами и тяжелым квадратным подбородком. Второй, помоложе, с более мягкими чертами лица, на котором выделялись живые карие глаза. Впрочем, для Кэрол они выглядели как близнецы: хотя они еще не сказали ни слова, она сразу все поняла. И почувствовала, как под мышками начали выступать капельки пота. Кэрол стала лихорадочно перебирать возможные причины их появления в приемной доктора Стивенса.
Чик? О господи, он уже шесть месяцев старался держаться подальше от всех неприятностей. С той ночи, когда сделал ей предложение и обещал порвать с бандой.
Сэмми? Он за границей, на авиационной базе, и, если с ним что-нибудь случилось, вряд ли ей сообщат об этом таким способом. Нет. Они пришли за ней. У нее в сумочке марихуана, и у кого-то оказался слишком длинный язык. Но почему двое? Кэрол старалась убедить себя, что они ее не тронут. Она уже не та глупая проститутка из Гарлема, которую можно шпынять как угодно, теперь она секретарь одного из крупнейших психоаналитиков страны. Но по мере приближения мужчин ее охватывал страх. Слишком жива была память о годах, проведенных в вонючих переполненных квартирах, куда с дубинкой в руках врывался белый закон и уводил отца, брата, сестру.
Но смятение в ее душе никак не выражалось внешне. Детективы видели перед собой лишь молодую красивую негритянку в изящном бежевом платье. Ее голос прозвучал холодно и безразлично: «Чем я могу вам помочь?»
Тут Эндрю Макгрейви, старший детектив, заметил темное пятно, появившееся под рукавом. «Интересно, – подумал он, – чем это так взволнована секретарь доктора?» Макгрейви вытащил бумажник с облупившейся бляхой и, раскрыв его, сказал:
«Лейтенант Макгрейви. Девятнадцатый участок. – И, повернувшись к своему спутнику, добавил: – Детектив Анджели. Мы из отдела убийств».
Убийств? Кэрол непроизвольно вздрогнула. Чик! Он кого-то убил. Он нарушил обещание и вновь спутался с бандой. Он участвовал в ограблении и кого-то застрелил. Или… Неужели застрелили его? Он мертв! Они пришли, чтобы сказать ей об этом. Кэрол почувствовала, что пятно пота продолжает расширяться, и тут же поняла, что Макгрейви, хотя и смотрел ей прямо в глаза, тоже это заметил. Она и Макгрейви этого мира не нуждались в объяснениях, они понимали друг друга с полуслова. Ведь они знакомы не одну сотню лет.
– Мы хотели бы поговорить с доктором Джадом Стивенсом, – сказал молодой детектив. Мелодичный, вежливый голос вполне сочетался с его приятной внешностью. Тут Кэрол заметила, что в руке он держал небольшой сверток, перевязанный бечевкой.
Смысл сказанного не сразу дошел до Кэрол. Значит, это не Чик. И не Сэмми. И не марихуана.
– Мне очень жаль, – ответила она, с трудом скрыв облегчение, – но у доктора пациент.
– Нам нужно лишь несколько минут, – вмешался Макгрейви. – Мы хотим кое-что выяснить. – И, помолчав, добавил:
– Мы можем поговорить здесь или в полиции.
Кэрол взглянула на них с удивлением: какие общие дела могут быть у доктора Стивенса с отделом убийств? Что бы там полиция ни думала, доктор никогда не нарушал закона. Она очень хорошо его знала. Как давно это случилось? Четыре года назад. Все началось в зале суда…
Было три часа ночи, и мертвенный свет дневных ламп придавал цвету кожи сидящих в зале нездоровый оттенок. Старая грязная комната насквозь пропиталась запахом страха, накапливавшимся в ней многие десятилетия.
Конечно, Кэрол не повезло, что она вновь попала к судье Мюрфи. Она стояла перед ним всего две недели назад, и он отпустил ее на поруки. Первое правонарушение. В том смысле, что эти мерзавцы поймали ее первый раз. А уж теперь судья отправит ее в каталажку.
Заканчивался разбор очередного дела. Высокий, спокойного вида мужчина стоял перед судьей и что-то говорил о своем подзащитном, дрожащем толстяке в наручниках. «Да, – подумала Кэрол, – этот знает, что сказать. Повезло толстяку. А кто заступится за нее?»
Толстяка увели, и Кэрол услышала свое имя. Она встала, прижимая колени друг к другу, чтобы скрыть дрожь. Судебный пристав подтолкнул ее к скамье, клерк передал судье обвинительный лист.
– Кэрол Робертс, приставание к мужчинам на улице, бродяжничество, хранение марихуаны и сопротивление аресту.
Последнее было полным враньем. Полицейский шлепнул ее по заднице, а она лягнула его в ответ. В конце концов у нее есть все права американского гражданина.
– Я тебя видел здесь несколько недель назад, не так ли, Кэрол? – спросил судья.
Она постаралась, чтобы ее голос звучал неопределенно.
