Пролог
В больничном коридоре было тихо, лишь оглушительно громко тикали часы на стене. На кресле у двери ординаторской сидела заплаканная молодая женщина, нервно комкая носовой платок.
Дверь приоткрылась, и выглянула молоденькая медсестра.
— Миссис Смайли? Проходите! Доктор Грин хочет поговорить с вами.
Женщина вскочила и, чуть не свалив с ног медсестру, метнулась в кабинет.
— Что с дочкой?! — задохнулась она волнением.
— Успокойтесь, миссис Смайли! Присядьте. — Доктор оторвал голову от истории болезни и кивнул на стул напротив. — Будем знакомы! Я — доктор Грин, лечащий врач Дебры.
— Извините! — смутилась миссис Смайли. — Ворвалась как сумасшедшая, даже не поздоровалась… Доктор, что с Деброй? Мне позвонили на работу, сказали, что Дебби увезла «скорая»… Я на такси сразу сюда… Чуть с ума не сошла! Что с ней? Сказали, ей стало плохо на прогулке…
— Девочка только что поступила, и провести все диагностические исследования мы не успели. — Доктор выдержал значительную паузу. — Полагаю, у Дебры порок сердца.
— Порок сердца?! — Миссис Смайли заметно побледнела. — И что теперь будет?
— Да не волнуйтесь вы так! Маргарет, — обратился он к сестре, — накапайте миссис Смайли успокоительного, а то придется госпитализировать и мамочку…
— Спасибо, не надо… — Она замотала головой. — Доктор, прошу вас, я ничего не понимаю… — Она впилась в него глазами. — Какой порок?
— Пороки бывают врожденные и приобретенные, — со свойственным специалистам воодушевлением начал сыпать терминами доктор. — Скажите, миссис Смайли, девочка перенесла ангину, гайморит или еще какое-нибудь стрептококковое заболевание?
— У Дебби была ангина. Прошлой осенью…
— Так я и думал! По всей видимости, в результате инфекции развился ревматизм. Обычное дело, особенно в таком возрасте.
— Но дочка ни на что не жаловалась…
— Бывают скрытые формы ревматизма, — терпеливо пояснял доктор. — Тем он и страшен. А при повторных ревматических атаках возникают органические поражения клапанов сердца.
— Доктор, я не специалист… Скажите, что теперь будет?
— Повторяю, мы еще не провели исследования. Пока могу сказать одно — девочке необходим щадящий режим. Мы ее тут понаблюдаем, проведем все необходимые исследования, назначим лечебную гимнастику…
— Доктор, умоляю, скажите мне правду! — Голос у нее дрогнул. — Ведь это неизлечимо? Что будет с ней потом?!
— Миссис Смайли, я всего лишь врач, а не Господь Бог. Будем надеяться на лучшее. Девочка растет, развивается так называемая компенсация сердца… Да и кардиохирургия не стоит на месте… — Он взглянул на часы. — Извините, у меня скоро обход. У вас есть ко мне вопросы?
— А можно мне увидеть дочку? — робко спросила она.
— Разумеется! Положительные эмоции не помешают. — Доктор с видимым облегчением улыбнулся. — Маргарет, проводите миссис Смайли в третью палату. Всего вам доброго! И держите себя в руках! — Он снова углубился в бумаги и с досадой хмыкнул: — Ох уж эти мамочки!
1
А Линда была права — место и на самом деле глухое. Глухое, безлюдное и на редкость живописное. Узкая дорога, окаймленная живой изгородью, петляла вдоль высокого скалистого побережья, внизу мелькала синь океана, вспененная барашками волн, — именно так Дебра все себе и представляла. Она чуть опустила окно, и в салон малолитражки ворвался свежий, пахнущий солью и йодом ветер.
Дебра никогда еще не бывала в Корнуолле — Английской ривьере она предпочитала Италию и Грецию, где в курортный сезон всегда стоит хорошая погода. Зачем пилить через всю страну, стоя в пробках и толкаясь бамперами на перегруженных дорогах? Проводить отпуск нужно за границей, подальше от городской суеты, в уютном тихом Сорренто или на затерянном в море островке в Греции… Лишние волнения ей ни к чему.
Дебра вздохнула. А как избежать волнений? Ведь от себя не убежишь… Сейчас ей нужно побыть одной — зализать раны и собраться с силами. Так что предложение Линды Браун провести недельку-другую в загородном доме ее мужа пришлось как нельзя кстати.
Кто бы мог подумать, что Линда Браун, старшая дочь в многодетном семействе рыбака, так преуспеет в жизни: уедет из рыбацкого поселка, станет моделью, а потом и популярной театральной актрисой. Ну чем не сказка про Золушку?.. Правда, Принцу не слишком повезло! — усмехнулась про себя Дебра. Наверное, Генри проклял тот день, когда его угораздило пригласить к себе на ужин Чарлза Стэнли — тот снимал в этих краях телесериал, — и с этого званого ужина все и началось…
Дебра зябко повела плечами. Бедный Генри! Как же он страдал, когда узнал про интрижку между Линдой и Чарлзом, — ведь он боготворил жену. Напился с горя, попал в аварию, получил черепно-мозговую травму и ослеп… Однако его любовь к жене была так сильна, что он сумел простить Линду. И, хотя они расстались, он официально разводиться не стал и просил жену по-прежнему считать Кингз-Милл своим домом.
Правда, Линда не воспользовалась его предложением. За семь лет, с тех пор как они расстались, она видела мужа всего один раз — когда он лежал в глазной клинике. Может, она и не собралась бы его навестить, но ее убедил Чарлз, живописав, как ее визит преподнесут в прессе, что, несомненно, приумножит ее популярность и благотворно скажется на имидже.
К сожалению, операция не помогла: зрение у Генри так и не восстановилось. Он уединился в загородном доме, а Линда блистала на подмостках. Все-таки лицедеи — удивительные люди… Линда столь убедительно изображает чувства на сцене, а в жизни такая бесчувственная! Не испытывает ни малейшей жалости и сострадания к мужу. Видно, она никогда не любила Генри — выскочила замуж, едва ей исполнилось восемнадцать, прожила с ним пять лет, использовала на всю катушку, а потом выбросила за ненадобностью!
Впрочем, ее связь с Чарлзом Стэнли, скорее всего, тоже лишь средство для достижения цели. Линда на редкость честолюбива. Хотя, надо отдать ей должное, помимо честолюбия она наделена редкой трудоспособностью. Кроме того, природа наградила ее броской внешностью, так что ничего удивительного, что с поддержкой Стэнли она стремительно обрела успех.
Показался дорожный знак — до Кингз-Милла оставалось всего пять миль. Дебра почувствовала, что ладони вдруг стали влажными. Спокойно! Все будет хорошо. Линда уверяла, что место тихое, уединенное… Как раз то, что ей сейчас нужно, — надежное пристанище, где она соберется с мыслями, успокоится и где никто ее не потревожит…
— Дом все равно пустует, — уговаривала подругу Линда. — Генри пару лет назад переехал в Испанию. Ему по наследству досталась вилла на Гибралтаре, — не вдаваясь в подробности почему и от кого, — мимоходом пояснила она, — и, поскольку Брауны, как и все сейчас, далеко не роскошествуют, Генри решил, что дешевле и проще жить за границей.
