1
Понедельник, как известно, денек не из легких.
Вечером в понедельник Юрий Петрович Гордеев решал кроссворд и нервничал. Он разгадал кроссворд практически весь, оставалось только одно слово из девяти букв по вертикали: «Нобелевский лауреат по физике за 2003 год». Гордеев почесал затылок и хотел было вписать «Абрикосова», потому что кого же еще? Но оказалось, что первая буква должна быть «о», так что же теперь, «Обрикосов» получается?! Гордеев помнил, что вместе с Абрикосовым лауреатами стали Гинзбург и еще какой-то англичанин с короткой фамилией. Оба никак не подходили. А буква «о» вылезла из-за того, что в ответ на вопрос «Черепаха в сказке А. Толстого «Золотой ключик» Гордеев написал «Тортила», это он помнил наверняка. Так как же быть?
Гордеев тихо злился. Вообще-то он не любил кроссворды и считал их разгадывание довольно тупым и пошлым времяпрепровождением. В конце концов, ему и своих загадок хватало. Но редкий случай — сейчас просто нечего было делать, кроме как убивать время, вот он и потянулся за карандашом, да так незаметно для себя вошел во вкус.
Кроссворд составил некто Шишкин П. П. Когда-то в школе у Гордеева был нелюбимый учитель химии, которого звали Павел Петрович. Павел Петрович тоже не с самой большой симпатией относился к Гордееву и изводил его идиотскими задачками. Гордеев обозвал про себя Шишкина Павлом Петровичем (в данных обстоятельствах это было серьезное ругательство), смял газету и забросил ее в угол кабинета, норовя попасть в корзину для бумаг, которая для этой цели там и стояла — тренировать бросок. Не попал.
И тут в дверь постучали.
Гордеев задержался на работе позже обычного по одной простой причине — он ждал клиента. Клиент у него оказался отнюдь не простой — Виталий Викентьевич Портнянский — завкафедрой МГУ, профессор и доктор юридических наук, был преподавателем Гордеева в те давние времена, когда он еще учился на юрфаке Московского университета. Виталий Викентьевич позвонил в середине дня и попросил о встрече, сразу предупредив, что речь идет о профессиональной консультации. Гордеев немного удивился, все-таки Портнянский был человек с именем и в юриспруденции собаку съел, впрочем, возможно, он просто хотел устроить кого-нибудь на работу или что-нибудь в подобном духе. Ну что ж, отказать своему учителю Гордеев в любом случае не мог. Договорились, что Портнянский приедет на Таганку — в десятую юрконсультацию, где работал Гордеев, в начале девятого вечера.
Гордеев пытался припомнить, когда виделся с Виталием Викентьевичем в последний раз, и вышло, что не меньше четырех лет назад. Периодически, правда, они созванивались, например, когда имя Гордеева после очередного удачного процесса мелькало в прессе — Портнянский звонил непременно: он гордился успехами своих учеников и следил за ними. Либо это было когда сам Гордеев обращал внимание, что на каком-нибудь международном симпозиуме среди прочих важных гостей присутствовал doctor Portnyansky — он тоже делал «звонок вежливости».
Портнянский был точен, он появился в четверть девятого, и Гордеев сразу же увидел, как изменился и постарел Виталий Викентьевич когда-то светский лев и предмет воздыханий большинства студенток юрфака ныне стал сутулым пожилым мужчиной с красными глазами и нездоровым цветом лица, да и вообще, вся фигура Портнянского, как это ни удивительно, излучали беспокойство и неуверенность в себе. Гордеев пожалел, что предложил ему приехать в офис. Пожалуй, стоило бы посидеть где-нибудь в уютном ресторанчике. Ну да это никогда не поздно.
Гордеев широко улыбнулся, шагнул навстречу гостю и усадил его в мягкое кресло. Предложил кофе с коньяком. От коньяка Портнянский отказался, а кофе с благодарностью выпил.
Они обменялись дежурными фразами, и Гордеев тут же перешел к делу:
— Что вас привело ко мне, Виталий Викентьевич?
— Большое несчастье, — сказал Портнянский: — У меня погиб зять и… — тут он неожиданно шмыгнул носом, — исчезла дочь.
У Гордеева вытянулось лицо. Почему-то он совсем не предполагал, что у такого человека, как Портнянский, который в силу своих профессиональных талантов, отлично себя чувствовал при любой власти, могут быть неприятности личного характера. Впрочем, какие неприятности?! Гибель близкого человека — это горе, огромная всесокрушающая беда, которую уж не исправить. Но если дочь только пропала, то, может быть, еще не все потеряно?
