1) выдающий результаты в соперничестве с людьми, получающий нечто с целью превзойти других;
2) обретающий богатство, власть и популярность благодаря своим достижениям.
1) выдающий желаемые результаты в соперничестве с самим собой; верящий в великие цели; реализующий высшую миссию; изменяющий окружающий мир, а не просто плывущий по течению; желающий то, что имеет;
2) обретающий богатство, власть, популярность и восхищение, преданность и уважение благодаря достижениям, которые будут актуальны даже после его смерти.
1) констатация фактов, выявленных путем наблюдения, ведь при наличии определенных условий всегда имеет место некий феномен;
2) универсальные истины, которые помогают находить ответы на самые различные вопросы, что способствует принятию решений даже в ситуациях, на первый взгляд кажущихся безвыходными.
Введение. Успешный или значимый?
Наиболее значимые личности – художники, материалом для них служит сама жизнь. Без помощи кисти, резца, глины или гитары они выражают невыразимое. Они не рисуют и не ваяют. Их инструмент – само существование. Все, что затрагивает их существование, наполняет жизнь. Они видят, но не рисуют. Это истинные мастера полноценной жизни.
Д. Стоун
Вы хотите добиться успеха или предпочитаете быть значимым?
Впервые о том, что такое значимость, я задумался, когда восстанавливался после травмы, оборвавшей мою футбольную карьеру и уничтожившей все планы относительно успешной жизни (в том виде, в котором я ее представлял).
Однажды на тренировке тренеры футбольной команды колледжа разделили игроков защиты на две группы и расставили на расстоянии примерно трех метров. Прозвучал свисток, и мы со вторым игроком на полной скорости ринулись друг на друга. В мощном столкновении шлем моего товарища по команде ударил по моему шлему и шее. Я лежал на траве в состоянии шока. Тело пронзала острая боль. Я сломал шею, повредил подмышечный нерв в правой дельтовидной мышце и получил сотрясение мозга второй степени. Когда наступила ночь, шея у меня одеревенела, рука онемела и болталась вдоль туловища, меня без конца бросало в пот, трясло и рвало. Весь в слезах я наконец погрузился в сон.
Последующие четырнадцать месяцев я был парализован как физически, так и эмоционально. Моя успешная жизнь разбилась вдребезги. В подростковом возрасте все мои мысли были связаны только со спортом и прочими путями к славе и богатству. Трижды я становился чемпионом боксерского турнира «Золотые перчатки»; побеждал в соревнованиях по горным лыжам и мотокроссу; неоднократно удостаивался наград в футболе, баскетболе и бейсболе. Снялся в кино, участвуя в еженедельном сериале производства канала CBS. По окончании средней школы меня пригласили попробовать силы в качестве питчера в команде «Kansas City Royals» из высшей бейсбольной лиги. В Университете Юты я считался потенциальным первым номером в драфте Национальной футбольной лиги.
У меня не просто было повреждено плечо, в действительности оказались вдребезги разбиты мои мечты. Вернуться к прежней привычной жизни не представлялось возможным. Я не мог сосредоточиться ни на работе, ни на учебе. Из-за травмы всей правой стороной я постоянно ощущал болезненное жжение и покалывание. Моя общественная жизнь остановилась, поскольку в результате повреждения нерва правая рука дергалась и я неумышленно опрокидывал и сбивал предметы. Когда я был спортсменом, меня везде ожидало первоклассное обслуживание, теперь же для тех, кто прежде скандировал мое имя, я превратился в пустое место. Вскоре моя самооценка снизилась практически до нуля.
Хотя со дня крушения планов и надежд прошло тридцать лет, я считаю, что травма – это лучшее, что произошло в моей жизни. Важен не сам несчастный случай, а то, что я узнал о себе, и то, кем я стал в попытках справиться с подкосившей меня трагедией. Я не получил того, к чему стремился, но, объяснив себе, почему я должен сосредоточиться на результатах, а не на поверхностных целях, на целостности своей личности, а не на известности, научился желать то, что имел, служить другим и осознал, что значимая жизнь куда более достойнее прежних успехов.
Однако путь к душевному умиротворению оказался долг и тернист. Генри Дэвид Торо писал о жизни, полной тихого отчаяния, и я познал это в полной мере. Шестнадцать докторов уверяли, что мое состояние не улучшится, и каждый их приговор ввергал меня в пучину тягостного уныния. В какой-то момент я усомнился в том, что смогу жить дальше. Но смог. Через восемнадцать месяцев после несчастного случая я сумел восстановиться на 95 %.
