Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 175
* * *
Белое солнце, красная пыль.
Раскаленная часовня – больше сорока градусов.
Каждый политик, офицер, видный деятель или крупный руководитель выступал вперед, на несколько секунд принимал глубокомысленный вид, а затем отступал тем же торжественным шагом, ослепленный полуденным светом и трескучими вспышками. Позади, за оцеплением из солдат конголезской армии, более-менее приодетые представители народа размахивали пластиковыми флажками с изображением усопшего.
Эрван Морван спрашивал себя, с какой стати его сюда занесло. Никакого отношения к Конго он не имел, хоть и родился здесь. Во Францию его привезли в двухлетнем возрасте, и ни малейших воспоминаний о стране рождения он не сохранил. Его отец Грегуар настоятельно попросил сына присутствовать на похоронах генерала Филиппа Сезе Нсеко, «старого друга» из Лубумбаши, столицы провинции Катанга. Он согласился. Из сыновнего послушания, а также из странного любопытства.
Стоя во второй группе, среди белых, Морваны, отец и сын, ждали своей очереди. Возвышавшийся над гробом балдахин с цветочными гирляндами и алыми драпировками напоминал гримерку оперной дивы. Портрет Нсеко в золоченой раме венчал траурное ложе, накрытое флагом Демократической Республики Конго: бирюзовый фон, перечеркнутый красно-желтой диагональю с желтой звездой наверху. Погребальная команда и духовой оркестр были обряжены в ярко-красные ливреи. Класс.
Но при ближайшем рассмотрении в глаза бросались некоторые недоработки. Покрытые пылью мундиры были сшиты плохо. Навес установлен криво. Оркестр играл фальшиво, каждая музыкальная фраза заканчивалась писклявым пуком. Тарелками служили простые крышки от кастрюль.
Но хуже всего была жара. Она выжигала малейшие молекулы жизни, заставляя их скворчать, как сало на сковородке.
Эрван расслабил галстук. Рубашка липла к телу. В горле вкус глины. Перед глазами плывут сиреневые пятна. Впервые в жизни он опасался упасть в обморок.
Стоящий рядом Грегуар – сто девяносто сантиметров роста, сто двадцать кило веса, – затянутый в сшитый на заказ костюм от Эрменеджильдо Дзеньи, казалось, обладал иммунитетом к пеклу. Держа под мышкой похоронный венок, он пожимал руки, обворожительно улыбался, удерживал слезу – короче, ломал комедию, не испытывая и тени дискомфорта.
Эрван наблюдал отца в действии: у того было лицо бретонского моряка, дубленное штормами и вырезанное ножом, каким чинят сети. Бычий лоб и греческий нос. Курчавая седоватая шевелюра охватывала его череп как гальванизированный металлический шар. На самом деле Эрван был похож на него – как менее грандиозная, но и менее свирепая версия.
– Али Бонго, сын Омара, – негромко проговорил Грегуар, когда к гробу приблизился невысокий человек.
Эрван совершенно не разбирался в африканской политике, но уж это знал: Омар Бонго, бессменный президент Габона на протяжении более сорока лет, был одним из самых грозных африканских лидеров и «неизменным другом» Франции, орошающим Гексагон[1]нефтью. Его сын Али подхватил факел.
– Позади него Моисей Катумби Шапве, губернатор Катанги…
Эрвану все они казались на одно лицо, но этот, к счастью, оказался метисом и носил техасскую ковбойскую шляпу. Судя по рассказам, Катумби был местной знаменитостью. Миллионер, филантроп, президент футбольного клуба, он являлся одним из самых популярных деятелей правительства Кабила́.[2]
– Ришар Муиеж, министр внутренних дел Конго. Очень опасен.
Накануне за ужином Грегуар Морван сделал маленький экскурс в недавнюю историю страны. Эрван мало что понял, но запомнил несколько фактов. После геноцида в Руанде тутси[3]преследовали милицию хуту[4]до самого Конго. Они воспользовались ситуацией, чтобы прогнать Мобуту и сделать президентом Лорана Дезире Кабила, который поспешил выступить против своих союзников, развязав Вторую конголезскую войну между регулярной армией, военными-тутси, беженцами-хуту, мятежной милицией, «голубыми касками»…[5]В 2001 году Кабила был убит, и вскоре ему наследовал его сын Жозеф. Десять лет спустя Демократическая Республика Конго занимает последнее место по классификации ООН, основанной на индексе человеческого развития.[6]Трудно выбрать, где было бы хуже родиться…
– А это…
Эрван уже не слушал. С самого приезда он ощущал. Запахи, краски, жару. Они приземлились в Киншасе накануне, в пять утра. Спускаясь по трапу, он окунулся в цвета расплавленного свинца и запахи распада зари.
Пока они добирались до столицы по «автостраде» (простая дорога без покрытия, почти тропа), взошло солнце. Воздух внезапно стал абсолютно сухим, с затхлым запахом кирпича и плохо очищенного бензина. Когда-то прозванная Красавицей, Киншаса сегодня походила на гигантский вывернутый помойный бак, где кишел муравейник из черных голов и ярких бубу.[7]
Оказавшись в гостинице, Эрван кинулся в свой номер, включил кондиционер на максимальное охлаждение и залез под душ. После нескольких часов передышки – обратно на сковородку: аперитив и обед с отцом у бассейна. Потом снова перелет местным рейсом. По пути в аэропорт начался дождь. Пыль превратилась в грязь, все цвета слились в одну алую реку, затопившую улицы, стекавшую с крыш, забрызгавшую стены. «Рановато для сезона дождей», – изрек Морван тоном медика, поставившего онкологический диагноз.
Четыре часа спустя Лубумбаши, «столица меди», приняла их под тем же проливным дождем. У Эрвана было ощущение, что он плавает в околоплодных водах мира. Отец без всякой иронии утешил его, похлопав по плечу: «Это колыбель нашей семьи, мальчик мой!» Формулировка прозвучала странно: обычно Морван хвастался своей принадлежностью к аристократическому бретонскому роду – Морваны-Коаткены. В гостинице все пошло по заведенному расписанию: аперитив, ужин, бассейн. Вечер был посвящен Сезе Нсеко, оплакиваемому покойнику. Он руководил «Колтано», горнопромышленным предприятием, основанным лично Морваном.
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 175
