«Так что никакой литературы и тому подобных глупостей! Я и в этой книге всего лишь газетный репортер и просто рассказываю о происходящих событиях. Все это выдумано, а оттого настолько правдоподобно, что мне случалось сперва придумать историю, а через пару месяцев увидеть, как она повторяется в реальной жизни».
Вступительное слово
К Гуарески в Италии долгое время было неоднозначное отношение. Из-за его непримиримой антикоммунистической позиции некоторые деятели итальянской культуры воспринимали его творчество с недоверием. Несомненно, именно политические убеждения стали причиной того, что его имени не оказалось в числе итальянских авторов, чьи произведения были переведены на русский язык, — обидное недоразумение, ведь Гуарески — один из самых переводимых в мире итальянских писателей, книги которого моментально раскупались.
Сегодня, когда эпоха господства идеологии осталась в прошлом, настало время более широких взглядов. Среди авторов, сопровождающих меня по жизни, Гуарески занимает главное место прежде всего благодаря одной его черте, которая для меня всегда была важнее любых политических взглядов: его человечности.
Очень ярко эта черта выражена во фразе, которой Гуарески сумел описать свой опыт пребывания в нацистском концлагере во время Второй мировой войны: «Я не умру, даже если меня убьют». Эта фраза, несмотря на ироничную формулировку, близка к известному высказыванию Солженицына: «Ты радуйся, что ты в тюрьме! Здесь тебе есть время о душе подумать!».
Истоки этой силы духа мы находим в отрывке из «Подпольного дневника», в котором Гуарески увековечил память об унижении и в то же время возрождении человека: «Госпожа Германия! Ты посадила меня за эту решетку и следишь, чтобы я не сбежал. Это бессмысленно, госпожа Германия! Я не сбегу, зато войти сюда может кто угодно. Входят сюда мои привязанности и мои воспоминания. И это еще что, госпожа Германия! Сюда входит Господь Бог, который учит меня всему тому, что запрещено твоими предписаниями. <…> Такова природа человека, госпожа Германия: снаружи им очень легко командовать, а внутри он другой, и командует им только Бог. Вот в чем хитрость, госпожа Германия».
Такая же жизнеутверждающая сила сквозит в рассказах цикла «Малый мир»: они приносят минуты радости и веселья и поддерживают в тяжелых и грустных обстоятельствах, с которыми мы нередко сталкиваемся в наше непростое время. Эту книгу мы с огромным удовольствием можем наконец (благодаря блестящему переводу Ольги Гуревич и ценному содействию издательства «Центр книги Рудомино») представить русскому читателю. Мы делаем это для того, чтобы каждый читатель смог напомнить как другу, так и недругу — в любом человеке, какой бы ни была его судьба, есть то, что дает надежду: «Я не умру, даже если меня убьют».
Адриано Дель Аста
Директор Итальянского Института Культуры в Москве
Предисловие переводчика
Выход русского издания «Малого мира» Джованнино Гуарески — событие знаковое. «Дон Камилло» переведен на сотню языков, от эскимосского до вьетнамского, его читают на хинди и африкаанс[1]. Малый мир Гуарески — как линза, в которой особый мир отдельного эмилийского городка на берегу реки По, преломляясь, становится отражением итальянской жизни как таковой, да и просто человеческой жизни с ее неизменными, простыми ценностями, которые так трудно сохранять.
Что же такого в этих незамысловатых, на первый взгляд, рассказах, что заставляет смеяться и задумываться над ними разных людей, порой из очень далеких от Италии стран, людей, которые не помнят послевоенной Европы, а может, и не читали о ней, не знающих ничего ни о коммунистах, ни о католиках?
До прошлого года считалось, что есть только два языка, на которые не переведены рассказы о доне Камилло и Пеппоне, — русский и китайский. Потом на китайском книга вышла. А теперь она выходит и в России. Это, возможно, еще один шаг к выветриванию из нашего сознания того плотного идеологического тумана, который впитывался на протяжении многих поколений на школьных уроках истории вместе с понятиями о прогрессивном и реакционном. Еще десять лет назад редактор одного толстого журнала, где я хотела напечатать статью о Джованнино Гуарески, спросила меня: «А как вы докажете, что автор — антифашист? Из вашего текста этого не следует». Нет, этого и не могло следовать, потому что он не был антифашистом. Он не был фашистом и не был антифашистом, он не был ни коммунистом, ни социалистом, ни христианским демократом. И даже монархистом был разве что в душе, а не с партийным билетом.
Цикл рассказов о доне Камилло представляет собой совсем особенный, новый в литературе жанр: эпопея из малых форм. Каждый из 347 рассказов — самостоятельное законченное произведение, объем которого обусловлен размером газетной колонки. Каждый имеет свой отдельный сюжет, но все вместе они образуют совершенно новое пространство текста. Это новый, из ничего творимый мир, больше всего похожий на пространство театральной сцены, где сначала появляются главные персонажи, потом новые люди и новые места. Сначала мы видим только площадь и церковь: коммуниста и священника, белого и рыжего клоунов на пустой сцене. Потом мы узнаем городок и окрестности, проступают поля, дороги, каналы, Великая Река По, обозначающая границу мира, возникают люди разных возрастов, профессий и убеждений, которые умирают, рождаются, женятся, ссорятся и любят друг друга. Малый мир становится большим миром.
Гуарески писал эти рассказы на протяжении 20 лет. С декабря 1946 года они выходили раз в неделю в газете «Кандидо». В 1948 году Гуарески выбрал из написанного ранее 44 рассказа для первого сборника — «Малый мир. Дон Камилло». Впоследствии он отобрал еще около 60 рассказов для сборника «Дон Камилло и его паства» (1953), а также серию рассказов, составивших роман «Товарищ дон Камилло» (1963). Эти сборники, несмотря на то что включают в себя рассказы, ранее выходившие в разное время и не связанные между собой, благодаря своей композиции стали также отдельными самостоятельными произведениями. Первый из них знакомит нас с Малым миром — задает его координаты, выводит на сцену главных героев, определяет самые важные конфликты и ценности. Во втором — собраны истории разных людей, населяющих этот мир. Третья книга — одиссея, путешествие из настоящего Малого мира в мир большой, в царство теней, — в СССР.
