Книга Где моя страна, чувак? Америка, которую мы потеряли - Майкл Мур

Мне очень нравятся рассказы про то, кто где находился и чем занимался утром 9/11[1], особенно если по воле счастливого случая или судьбы эти люди остались живы.

Так например, один парень вернулся в Нью-Йорк после медового месяца. Вечером 10 сентября его молодая жена решила приготовить ему домашние буррито с грибами. Лепешки получились ужасными, по вкусу напоминали деготь, счищенный с асфальта автострады имени майора Дигана. Но настоящая любовь не обращает внимания на подобные мелочи; для нее главное — поступок, а не пищеварение. Парень поблагодарил жену за превосходный ужин и в очередной раз заверил ее в своей любви. После чего попросил добавки.

На следующий день, утром 11 сентября, парень сел в метро в Бруклине и поехал на работу в офис, находившийся на одном из верхних этажей башни Всемирного торгового центра. Поезд направлялся на Манхэттен, а вот вчерашний ужин просился на волю. Парию стало плохо, очень плохо, и он решил выйти из метро за одну остановку до Всемирного торгового центра. Бедняга бегом поднялся по эскалатору и попытался найти определенное заведение. Однако он был в Нью-Йорке, и все его усилия оказались тщетны. В конце концов счастливый молодожен на углу Парк-Боу и Бродвея вынужден был продемонстрировать всем свое нижнее белье.

Пристыженный и смущенный — но чувствуя себя значительно лучше! — парень ловит такси и предлагает водителю довезти его домой за сто долларов (9 долларов собственно за поездку и 91 доллар — на чистку салона испоганенной новой машины).

Добравшись домой, он первым делом становится под душ, а затем переодевается в другой костюм, чтобы все-таки доехать на работу в Манхэттен. Выйдя из душа, молодожен включает телевизор и, застегивая брюки перед экраном, видит, как самолет врезается в тот самый этаж, где он работал... где он мог бы находиться как раз в эту минуту, если бы любимая молодая жена не приготовила ему эти замечательные... эти просто невероятно расчудесные... Парень падает в кресло и заливается слезами.

Моя собственная история 9/11 далеко не такая захватывающая. Я спал в Санта-Монике. Примерно в половине седьмого утра зазвонил телефон — это была моя теша.

— Нью-Йорк подвергся нападению! — только и разобрал я спросонья.

Мне очень захотелось ответить: «И что тут такого? Зачем звонить в половине седьмого утра?»

— В Нью-Йорке война! — продолжала теща.

Опять же в этих словах не было смысла: в Нью-Йорке, кажется, война никогда не прекращается.

— Включи телевизор! — закончила теща.

Я последовал ее совету. Я разбудил жену, и мы увидели на экране башни Всемирного торгового центра, объятые огнем. Мы попытались связаться с нашей дочерью, оставшейся дома в Нью-Йорке, но безрезультатно. Потом позвонили подруге Джоанне (которая работает рядом с Всемирным торговым центром) — и тоже безрезультатно. После чего мы, оглушенные, просто сидели в постели, не отрывая глаз от экрана. Вылезли из кровати и выключили телевизор только в пять часов дня, после того как узнали, что с нашей дочерью и Джоанной все в порядке.

Но вот сказать то же самое про Билла Уимса, телевизионного продюсера, с которым мы вместе работали, было нельзя. Когда внизу экрана бегущей строкой стали передавать списки людей, находившихся на борту злосчастных самолетов, мы прочли в них фамилию Билла. Последнее мое воспоминание о нем — мы с ним носимся по погребальной конторе, где снимается ролик о табачной промышленности. Поместите двух друзей, обожающих черный юмор, в компанию гробовщиков, и получится что-то напоминающее нирвану. А три месяца спустя Билла не стало, и — как это говорится? — «жизнь, какой мы ее знали, изменилась навсегда».

Вот как? Неужели? И как же она изменилась? Достаточно ли далеко мы отошли от того страшного дня, чтобы задавать этот вопрос и надеяться на разумный ответ? Определенно, жизнь изменилась для жены Билла и их семилетней дочери. Это преступление — отнимать отца у такого маленького ребенка. Жизнь изменилась для родных и близких тех трех тысяч человек, которые погибли. Эти люди навсегда сохранят в своей душе скорбь. Им говорят, что они «должны идти дальше». Идти куда? Те из нас, кто потерял кого-то 11 сентября (а это, наверное, можно сказать практически про каждого), понимают, что, хотя «жизнь продолжается», щемящая боль в груди и горечь в сердце никуда не исчезнут. Поэтому надо учиться жить с ними.

Каким-то образом все мы проходим через боль личных утрат. Мы просыпаемся утром на следующий день и через день, готовим завтрак нашим малышам, загружаем грязное белье в стиральную машину, оплачиваем счета и...