Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
«Я стою у ресторана: замуж – поздно, сдохнуть – рано!»
Уже поздно: после полуночи.
В огромной комнате в большом кресле (это старинное «вольтеровское» кресло, несколько странное среди всей современной мебели в комнате) сидит молодая женщина.
И разговаривает по телефону:
– Мне приснился сон… Мой экс-любимый Саша сел на дирижабль и полетел по проспекту Вернадского… Но в этот момент позвонила ты, и я так и не узнала – разбился ли он… – Хохочет. – Да нет Мариша. Для меня это совсем не поздно.
Самый желанный звонок – после полуночи… В это время я ем, пью чай… и болтаю, болтаю по телефону. После полуночи у меня всегда занято… Ха-ха-ха…
Подожди, налью чаю…
Она бросила трубку на кресло, уходит на кухню. Возвращается с чашкой чая. Попивая чай, продолжает разговаривать по телефону, но только как-то странно: не поднимая брошенную трубку.
– Ну и холодрыга! В кровать ложусь в сапогах, как три мушкетера… Только чаем и спасаюсь… Вот черт! Был нормальный чай: налила в чашку, тут же стал фиолетовый. От меня в последнее время даже цветы вянут… Я все думаю: «Саша на дирижабле» – это к чему? У меня есть старинный толкователь снов: «Сонник», 1902 года издания… Там написано: бить во сне любимого – к свадьбе, целоваться с ним – к ссоре… А вот про дирижабль ни слова! Ха-ха-ха!.. – Да нет, Мариша, все значительно проще. Вчера целый вечер я лицезрела экс-любимого Сашу в реальности – в ресторане. И, как результат, он полетел на дирижабле. Ха-ха-ха!.. Ну что ты, вчера был обалденный день! Подожди, закурю – Закурила, с наслаждением пуская дым, – Все утро учила роль маляра, которую прислали с телевидения. Идиотская роль в идиотском сериале. Но когда самолет идет на аварийную посадку, не размышляешь о качестве аэродрома. Ха-ха-ха! И вот лежу я с этой ролью на тахте, одиноко, как на мысе Челюскин… и пытаюсь учить роль… Не получается! В воскресенье у нас – всюду жизнь! Этажом выше надо мной поселился Сизиф… Во всяком случае, все выходные с раннего утра он катает над моей головой тот самый камень. Подо мной гудит пылесос, как уборочная машина на полях. За стеной юная девица из самодеятельности разучивает над моим левым ухом танец «русские дробушки». А с правого уха, за другой стеной, глухой пенсионер орет: «Моцарт! Моцарт!» Моцарт – это его кот, который все время теряется!..Ну что ты, Мариша, во-первых, у меня, как ты знаешь, собака… А во-вторых, ненавижу котов. Однажды я взяла себе котика. Все сделала как надо: поставила ему тазик для писанья – в уборной, постелила одеяльце – на собственной кровати… Чем кончилось? Кот писал в мою кровать, а спал в тазике – в уборной… Ха-ха-ха! Короче, лежу я со своим маляром среди всех этих созвучий… и вдруг отчетливо понимаю: сейчас сойду с ума! Врубаю телевизор, чтобы как-то заглушить вакханалию звуков… А в телевизоре – лицо певца! Который давно помер! И покойник глядит приветливо прямо на меня и поет интимным голосом: «Все еще впереди… Все еще впереди»… Тогда в ужасе я хватаю свою козлиную куртку – и ходу! На улицу!
Но попробуй выйди зимой из моего дома! Там у нас ветер – ветрило! Роза ветров! Из парадного выхожу с третьей попытки. И тут же, моментально, ветер завязывает юбку морским узлом над моей головой… Кости отплясывают рок… а мой нежный носик остается у меня в руках… Так и несу его в ладонях. А еще говорят – «Юго-Запад… Юго-Запад!!!» Вьюго-Запад…. Тебе вон смешно, а у меня трагедия: мне холодно жить! Ха-ха-ха! В общем, стало так себя жалко! Чувствую – заболеваю гриппом. У меня первый признак гриппа – это когда я начинаю себя жалеть. Вижу, нужно что-то предпринять. И тут, прямо на улице, во мне загорается адово пламя. Бесы тотчас подхватывают меня – и я начинаю летать на метле по знакомым… Короче, облетела по этому Южному полюсу километров пятьдесят знакомых… Что там было? Все как у всех, Мариша… За столом поедали икру вместе с салатом и знакомыми… «Сказал гадость – сердцу радость». Ха-ха-ха! Но постепенно я отогрелась. Злословие очень согревает. Напоили они меня каким-то ужасно пьяным китайским вином… И я уже хотела отправиться на свой мыс Челюскин, чтобы забыться одиноким китайским сном… Но тут опять – бесы! И я понеслась на своем помеле дальше – над нашим всемирным оледенением. Пока не выпала в осадок в ресторане «Паризьен»! Ха-ха-ха!.. Это необъяснимо, Мариша, но после всего, что я съела в гостях, мне вдруг страшно захотелось снова есть. И чтобы была музыка, а не одинокий мыс Челюскин… Я была в ужасном, совсем нересторанном виде. Раньше я страшно комплексовала бы по этому поводу. Ты помнишь, какая я была модница – раньше! Однажды я три часа просидела в мыслях, как соединить в одном туалете два активных цвета: красный и зеленый. Ха-ха-ха! Нет, насколько комфортнее моя жизнь с тех пор, как я стала феминисткой. Феминистка – это прежде всего удобно: мужа нет, поэтому готовить не надо; весь туалет – куртка и джинсы. Прическу – тоже к дьяволу: короткая стрижка. Остальное совершается ладонью: ладонью причесываемся, по мордасам бьем, когда пристают… Ха-ха-ха!.. «Женщина может простить все, кроме испорченной прически». Теперь для меня это банальная чушь!
Она, замолчала прислушивается.
– Я не молчу… просто слушаю… Мне кажется… Ну, не важно… Короче, вхожу в ресторанный зал в своем нынешнем феминистском виде: джинсы, козлиная куртка с чересчур короткими рукавами… видать, козел был какой-то короткорукий – мое обычное везение… и совершаю мягкую посадку на стул… Что не совсем просто при китайском вине в организме. И тотчас вижу за соседним столиком – экс-любимого Сашу! Он сидел с какой-то юной божьей тварью в блудливых лисах. Очень оживленно беседовал и не знал… что через несколько часов ему лететь на дирижабле. Ха-ха-ха! Естественно, сукин сын сделал вид, что меня не заметил. В этот напряженнейший момент заиграл оркестр, и он пошел танцевать мимо меня, изо всех сил глядя в другую сторону. Блудливая в лисах была очень юна и с какой-то неправдоподобно округлой задницей. Я даже подумала: может – накладная? Ха-ха-ха! Короче, сижу я на своем одиноком стуле, на своей натуральной заднице абсолютно одна, как на мысе… нет, мыс уже был… как на полуострове Таймыр… и думаю: да наплевать мне на вас, я теперь – феминистка… Подожди, подожди, Мариша! Дальше события развернулись! Хоть выглядела я в инвалидном козле хуже некуда, ко мне тут же подсуетился какой-то усатый грузинец… Восточные люди всегда от меня без ума… Ха-ха-ха! И мы с грузинцем тотчас пустились в пляс… совсем недалеко от экс-любимого Саши и его юной твари в блудливых лисах.
Замолчала, прислушивается.
– Не могу! У меня все время ощущение: кто-то стоит за дверью… Нет, Мариша, это не бзик. Ты не видела мою квартиру… После ухода моего мужа Мартироса экс-любимый Саша решил преобразить мою двухкомнатную квартирушку. Этот библейский Самсон порушил все перегородки. Прихожая… коридор… кухня – он все соединил с большой комнатой. Получился гигантский сарай… где я сейчас и проживаю. Ха-ха-ха! Дверь из этого сарая выходит прямо на лестницу, и теперь мне слышно все, что там происходит. И сейчас мне кажется, что там, за дверью, на лестнице кто-то топчется!..Нет, Мариша, туалет Саша мне оставил, – на коленях вымолила. Туалет и свою комнату, где он скрывался, когда пил… Нет, Мариша, мне туда поселиться нельзя – там сейчас музей. Мемориал памяти Саши. «Тени минувшие счастья уснувшего»…Короче, танцую я в ресторане с грузинцем – и вдруг чувствую жуткую боль! Опускаю глаза – и вижу такую ногу! Ты не представляешь, какая это была нога! Я даже глаза протерла – думаю, может, это китайское вино шалит! Я спрашиваю грузинца: «Скажите, пожалуйста, у вас нога или нарочно?» «В смысле?» – говорит он, танцуя и размахивая жуткой ногой, будто это «танец с саблями». «В смысле, – говорю я, увертываясь от его ножищи, – может, вы прячете в ботинке дьявольское копыто? И вообще, милый мой, как вы живете с такой ногой?» Что дальше? После таких вопросов, как ты догадалась, никакого «дальше» уже не было! Я всегда умею задать мужику самый нужный вопрос Вот так – в плясках и песнях прошел вечер…
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
