Я не знаю, что Джули успела сказать вам обо мне (и вообще говорила ли что-нибудь) и что у нее на уме. Честно говоря, момент это скользкий.
Не беда, если она выложит то, что знает наверняка. В конце концов, женщина не может наговорить обо мне гадостей, которые еще не были сказаны другими (эксклюзивное право давно присвоили моя невестка и моя бывшая жена). Меня пугает то, чего Джули не знает, но о чем подозревает (а такого немало).
Наверное, надо сразу предупредить, что, в отличие от Джули, я не писатель. Поэтому буду писать как бог на душу положит. Я никогда не считал, что так работать плохо. Лучшие скульптуры, например, у меня получаются, когда я не ведаю, что творю.
Мы упорно твердим, что у нас есть Великий План, но чаще сами себя дурим. Самое большее, на что мы способны, — пускать стрелы во тьму, от души надеясь попасть в некую цель, а не в мирного прохожего. И не в собственную ногу!
1 Джули
Упрямых пятен не бывает, бывают только неправильно понятые пятна.
Джули Тринкер
Как во всяком начале, сперва был конец. Примерно год назад я вышла с Шейлой Болан из офиса нашей редакции, чтобы она могла курить во время разговора. Шейла была редактором «Дейли пост», и в тот день до меня дошел слух, что она собирается прикрыть мою колонку «Полезные советы». Снаружи, разумеется, было сумрачно и сильно дуло — в деловой части города вдоль улиц вечно свищет ветер. Поэтому курильщики сбиваются в плотные стайки. Со стороны кажется, что они травят байки или планируют свержение начальства, а на деле они просто зябнут или чиркают спичками, изводя на ветру одну за другой.
— Многие недооценивают «Полезные советы», — сказала я Шейле, притоптывая, чтобы не замерзнуть, и стараясь придать голосу убедительность без оттенка мольбы. (Шейла терпеть не может мольбы.) — Все думают, что пятно — это просто пятно. Но пятна надо понимать метафорически.
— Как-как? — Шейлу жутко перекосило. Трудно сказать, что вызвало эту гримасу — нелепость моей идеи или струйка дыма, занесенная ветром в глаз.
— Метафорически, Шейла. Пятно — это образ любой неприятной неожиданности в нашей жизни. Образ всего грязного и ненужного.
Я собой гордилась (и заслуженно, учитывая, что все это я выдумала с ходу).
— А что плохого в грязи? — спросила Шейла. — Далась вам всем эта чистота! Современный пунктик!
Она сунула палец в рот, вытащила, пузырящийся от слюны, и потерла коричневое пятно на своей блузке. Шоколадный крем? Похоже, дело обстояло хуже, чем я думала.
Шейла разменяла шестой десяток. Она была в газете всегда. Благодаря ей я впервые получила передышку. В те дни я считалась редакционным мальчиком на побегушках и уйму времени тратила на мытье офисной посуды. Журналисты — сущие свиньи за едой: чашку за собой не сполоснут даже под страхом смертной казни. Шейла как-то зашла на кухню и обнаружила, что впервые за много лет пьет из чашки без потеков чужого кофе. Это так ее впечатлило, что она тут же поручила мне колонку полезных советов.
В роли Истребительницы Пятен я три года подряд отвечала на вопросы читательниц, замученных следами шариковой ручки на шелковой блузке или кошачьей мочи на сиденье машины. Не самая крутая работенка для журналиста двадцати с хвостиком лет. Никаких закулисных интриг, никаких загранпоездок. Разве что бесплатный аммиак литрами. Но все же целая колонка шла под именем Джули Тринкер, а моя фотография, пусть маленькая и не самая выигрышная, красовалась в начале полосы. И еще: я верила в пользу рубрики.
Лично мне кажется, что пятна неизбежны и даже нужны на полотне нашей жизни: человек познается по тому, как он их сажает и как с ними борется. Самое главное — не сдаваться. Если пробовать снова и снова и не опускать руки, вы в конце концов победите, а победа всегда добавляет веры в собственные силы.
Ничто так не мобилизует женщину, как пятно соевого соуса. Однако помните: нельзя терять время. Если не вывести пятно сразу, оно решит, что может остаться навсегда. Вот тогда начнутся проблемы. Кроме того, важно, какая у вас полоса в жизни. Если все благополучно, то пятно, вероятно, покажется досадным пустяком. Но если все плохо, пятно приобретает масштаб катастрофы. Свекольное пятно на белой ткани способно и к краю пропасти подтолкнуть.
Вот что я пыталась донести до Шейлы, когда мы с ней стояли на ветру у входа в издательство.
— Наша жизнь — сплошной стресс. А когда напряжение нарастает, последней каплей всегда становится какой-нибудь пустяк.
Шейла резко стряхнула пепел и теперь зачарованно следила за его полетом прямиком на туфли.
— Я видела, как это бывает, Шейла, — сказала я. — Помнишь Сару?
Шейла не помнила.
— Ну, Сару Диполд, — не сдавалась я.
— Ага! Кислорожую девицу из зарубежных новостей?
Уж кто-кто, а Шейла умела описать человека одним словцом.
— Для Сары последней каплей стало разлитое вино. Как-то вечером она смахнула бокал хереса на арабский ковер — и будьте любезны. Ковер погиб, что и доконало Сару.
— Арабский? А если б он был ручной работы? Твоя Сара кинулась бы резать себе вены!
— Именно! Я как раз про это!
— Винные пятна ведь надо посыпать солью, да? — спросила Шейла. — Чтобы вино впиталось? Лично я пользуюсь солью, когда не удается высосать.
— Соль помогает, но шерстяной ковер лучше сразу обработать моющим средством. А из синтетики — смесью перекиси водорода и…
