Пролог
– Простите, но мне бы хотелось кое-что уточнить, – сердито обратился Джек Донелли к мужчине, сидевшему напротив него за массивным столом. – Вы утверждаете, что тетя Софи оставила все свое состояние этой… этой псине?
Адвокат многозначительно поднял палец:
– Пончик – не просто псина, а породистый английский бульдог с отличной родословной.
– Пончик… – Джек фыркнул, пытаясь разобраться в своих чувствах – в данный момент преобладали недоумение и злость. – Бульдог по кличке Пончик.
Но тут горечь утраты снова охватила его. Другие чувства не имели никакого значения, ведь тети Софи больше не было. Он так увлекся работой в последний год, что даже не знал о ее болезни. Когда у него находилось несколько минут, чтобы позвонить ей, она, как обычно, была жизнерадостна и бодра.
Джек вспомнил, что она неоднократно рассказывала ему о своей подруге по клубу собаководов. Джек не придавал большого значения ее словам, считая, что собака заполняла для Софи ту пустоту, которая возникла после смерти дяди Джорджа шесть лет назад. И сейчас у Джека болезненно сжалось сердце. Почему он был так невнимателен к ней? Она была одинока, но гордость не позволяла ей попросить Джека навестить ее, приехать хоть на несколько дней. Он не виделся с ней после похорон дяди Джорджа, поскольку был слишком занят своим продвижением по служебной лестнице в ФБР. А теперь у него больше никогда не будет случая встретиться с ней, поговорить, сказать, как он любил ее уютный дом.
У него не было сил просматривать все ее бумаги. Они навевали на Джека столько воспоминаний, что он готов был расплакаться. Но он не проронил ни слезинки с тех пор, как ему исполнилось пять лет. Тогда он понял, что его слезы доставляют неимоверное удовольствие негодяю, называвшему себя его отцом…
– Согласно родословной его кличка Кенди, Король Стантона, – заметил адвокат. – Это Софи звала своего питомца Пончиком.
Мистер Рапинов посмотрел в угол своего кабинета, и Джек проследил за его взглядом. Там, свернувшись, лежала и тихо сопела кучка меха, абсолютно безразличная к тому факту, что по завещанию сумасбродной тетушки Джека стала наследницей миллионного состояния.
Джек покачал головой:
– Здесь какая-то ошибка.
– Боюсь, что нет. Кроме определенной суммы вознаграждений для прислуги и нескольких благотворительных взносов, все состояние Софи предназначается для заботы о Пончике в течение всей его жизни. Сюда входят деньги, поместье в Род-Айленде и все остальное. Ее желание выражено совершенно определенно.
– Меня не интересует ее поместье или ее деньги, – перебил Джек. – Пусть Пончику скупят все собачьи бисквиты, какие только есть. Все, что я хотел, так это ее небольшой домик на озере в Пенсильвании. И тетя Софи хорошо знала об этом.
Мистер Рапинов сочувственно закивал головой:
– Боюсь, что он тоже входит в этот список.
– Это ужасно, – произнес Джек, не сводя глаз с собаки. Позже, поняв, что собаку в общем-то не в чем обвинять, он снова перевел взгляд на адвоката. В конце концов, именно этот человек помогал составлять идиотское завещание.
Адвокат заерзал на стуле и ослабил галстук.
– Однако не все потеряно, есть и хорошие новости, – сказал он, забарабанив пальцами по столу.
– И какие же, черт возьми?
– Софи назначила вас опекуном Пончика.
Джек внимательно уставился на него, и когда адвокат больше не проронил ни слова, вдруг понял, что тот подразумевал под хорошей новостью.
– Так Пончик достается мне? – повторил Джек только для того, чтобы удостовериться, что правильно понял сказанное.
– Ну конечно! Таким образом вы получаете доступ ко всей собственности.
Джеку понадобилось несколько минут, чтобы оправиться от шока.
– Но мне не нужен Пончик, вот в чем загвоздка.
Наследник поднял голову и посмотрел на Джека с таким скорбным выражением на морде, что ему наверняка дали бы приз киноакадемии, если бы собаки участвовали в конкурсе. Голова у него оказалась большой, как баскетбольный мяч, и была покрыта складками от самого лба до челюстей. Шкура – шоколадного цвета, с небольшими белыми пятнами на лапах и темной отметиной на лбу. Короче, такое создание могла любить только тетя Софи.
– Не нужен? – переспросил адвокат, судорожно вздохнув.
Джек так старался не проявлять сострадания к печальному животному, что до него не сразу дошло, что подразумевал адвокат.
– Нет, не нужен. – Джек беспомощно развел руками. – Послушайте, я работаю на правительство.
– Да, я знаю, на ФБР, – произнес адвокат с понимающей усмешкой.
Джеку показалось, что негодование адвоката несколько улеглось, когда тот вспомнил о его работе.
– Все верно, и по долгу службы мне часто приходится срываться с места и уезжать. Не думаю, что начальник придет в восторг, если у меня под ногами будет путаться собака. Собачьих нянек у нас нет! – Он перевел дыхание. – Я не способен позаботиться о каменной статуэтке, не говоря уже о живом существе. – Джек умолк и посмотрел на Пончика. – А ведь он живой, не так ли?
– Он скорбит.
– Мы оба скорбим. – И в этом не было преувеличения. Джек скорбил и по своей тете, и по домику на берегу озера в Пенсильвании. Это было единственное место на земле, которое он любил с юности.
Адвокат прокашлялся.
– Ну что ж, мистер Донелли, очень жаль, что вы не хотите брать собаку. Надеюсь, вы понимаете, что это лишает вас права унаследовать миллионы Софи после смерти собаки.
– Я говорил, что меня не волнуют ее миллионы.
– А также собственность в Пенсильвании.
Джек удрученно помолчал.
– А если я возьму собаку, то тогда смогу унаследовать домик?
– Разумеется, после смерти Пончика.
Джек снова посмотрел на собаку. Его неожиданно охватило желание придушить ее прямо сейчас.
– А сколько лет Пончику?
– Пятого июня ему исполнится пять лет.
Джек произвел в уме некоторые подсчеты. По человеческим меркам, псу около тридцати пяти. Это даже не средний возраст. Так что в ближайшем будущем вряд ли эта животина отдаст концы.
– Конечно, – снова заговорил адвокат, прерывая его размышления, – тут есть еще несколько условий…
– Каких еще условий? – О Боже! Учитывая характер тети Софи, можно было предположить все, что угодно.
– Незначительные. – Адвокат пожал плечами.
Джек покачал головой. Нет, это невозможно! Как бы ему ни хотелось получить тот старый домик, он не может допустить, чтобы жалкое подобие собаки висело у него на шее. Он найдет способ добраться до собственности.
