Книга Подарок от нечистого сердца - Светлана Алешина

– Светочка, мне вот этого положите, пожалуйста… И еще этого… Можно побольше… Да, спасибо, Светочка!

Елена посмотрела на мужа осуждающе. Действительно, в Станиславе было больше ста двадцати килограмм весу, а аппетит всегда на уровне воспитанника слоновьего питомника.

Но Стас Асташевский, бизнесмен-лекарственник, ничего не заметил. Получив от соседки по столу свою тарелку, куда она нагрузила ему сразу несколько салатов, он принялся с упоением предаваться обжорству.

– Горько! – не очень смело воскликнул худощавый мужчина средних лет, сидевший напротив Асташевского.

– Го-орько! – соседка худощавого обладала голосом гораздо более мощным и резким, и призыв был услышан хмельным сообществом, собравшимся за столом.

– Гор-рь-ко! – взорвался зал мощным хором.

– Горько! – тут же поддержали призыв супруги Асташевские.

Все взоры, как и положено, были обращены к жениху и невесте. Жених встал, держа за руку невесту, и немного погодя уста их слились в поцелуе. Сообщество было удовлетворено. Удовлетворение возросло, когда все опрокинули в глотки очередную порцию алкоголя.

Асташевский продолжал есть. Аппетит у него после рюмочки водки только прибавился, и супруге пришлось в очередной раз вздохнуть по этому поводу.

– Светочка, можно вас попросить?.. Вот там вот лежит… красивенькое такое. Вкусное, наверное?..

– Конечно, вкусное, – сквозь зубы процедила Елена и отвернулась.

Стас тем временем, получив то, что просил у своей соседки Светланы, крупной женщины с обесцвеченными белыми волосами, забранными в причудливый горб, снова предался чревоугодию. И тут к его жене Елене подошел человек с выцветшими глазами и веселенькой улыбкой на пьяном лице.

– Вот девчонки какие хорошие сидят! Прямо-таки невесты. А можно ли спросить у вас разрешения на танец?

Елена пожала плечами, потом несмело улыбнулась и встала. Асташевский, едва прервавшись, посмотрел краем глаза на подошедшего и удовлетворенно кивнул. Это был его старый знакомый, Борис Сергеевич Фунин, отошедший от дел и потихоньку спивающийся риэлтор. Всеми делами в фирме ведала его жена Тамара и по причине нарастающей бесполезности мужа все чаще ставила вопрос о разводе. Но Фунин был человеком, который не тушевался ни в каких ситуациях и принимал происходящее с философским спокойствием, продолжая жить как жил. Вот и сейчас он просто радовался тому, что оказался на свадьбе, где женился сын его с Асташевским старого приятеля Вадима Макарова, владельца радиостанции «Радио-М». Попутно Борис Сергеевич по старой ловеласовской привычке выискивал среди гостей дам, за которыми можно хотя бы слегка приударить. И Елена Асташевская оказалась в данном случае раком на безрыбье.

Сидевший наискосок от Асташевского импозантный брюнет с греческим профилем и чуть уже седоватым хвостиком волос поднялся и, сделав небрежный жест, попросил внимания. Как по команде, все разговоры за столом стихли, только наиболее неугомонные болтушки продолжали щебетать какую-то ерунду о моде и погоде.

– Так, господа! – тон Вадима Макарова был небрежным и снисходительным. – Мы с вами присутствуем на историческом событии для моего сына, о чем, надеюсь, вы все в курсе. Я хочу пожелать молодым не повторять ошибок, которые были свойственны нашему поколению.

Асташевский в этот момент узрел недовольный взгляд, обращенный на Вадима его женой, худощавой, слегка нервной женщиной лет тридцати пяти.

– Вы должны не идти по жизни, а бежать! При этом умудрившись не сломать голову. Жизнь сейчас динамичная, поэтому для ускорения я вручаю тебе, Антон, ключи. Вот они.

Вадим достал широким жестом ключи из кармана и небрежно бросил их через стол молодым. Они едва не угодили в салат, лишь звякнув о край вазы.

– От чего ключи? – спросил он, отвечая на вопросы, которые сразу же посыпались с различных сторон. – От машины.

– От новой модели «Москвича»? – послышался ехидный вопрос Фунина.

– Нет, – ответил Вадим, не поворачивая головы. – Всего лишь от «Фольксвагена».

– Спасибо, папа! – прозвучал бодрый голос жениха, причем непонятно было, искренне он это говорит или втайне посмеивается над помпезностью, с которой выступил отец.

– Пожалуйста, – в тон ему ответил Макаров-старший. – Ничего не стоит, десять штук баксов.

– Завтра переведу на счет, – продолжая улыбаться, ответил сын.

Жена Вадима Макарова, будучи не совсем в восторге от шуток захмелевшего владельца радиостанции, одернула его за рукав. Макаров лениво повернулся и выдернул руку. Потом обвел всех присутствующих взглядом и тихо, но внятно произнес:

– Горько.

Это восклицание тут же породило шумные отклики со всех сторон и на разные лады. Внес свою лепту и Асташевский тоненьким тенорком. Больше всех радовался Фунин. Он первым подхватил призыв Вадима Макарова и теперь восторженно орал: «Горько! Горько!» – до тех пор, пока не вспомнил, чему предшествует этот тост. После этого он быстренько замолчал, опрокинул рюмку и, закусив куском ветчины, принялся расхаживать вокруг стола, выискивая, с кем бы еще поболтать. Елена Асташевская, к этому времени уже утомленная общением с ним, потихоньку улизнула и вернулась на свое место.

Фунин попробовал было присоединиться к группе молодежи, столпившейся у прохода в соседний танцевальный зал, но не нашел там взаимопонимания. Тогда он послонялся по залу, не зная, куда прилепиться, налил себе водки, в одиночестве выпил и в конце концов, пошарив глазами, подсел к Асташевским. Он взял за руку Стаса и принялся что-то ему бурно объяснять. Асташевский из вежливости кивал, хотя дикция Бориса Сергеевича здорово страдала от лишних граммов алкоголя. А сам Стас при этом страдал оттого, что рука, за которую держал его Фунин, была правой и, следовательно, он не мог продолжать трапезу.

– Вы чего здесь расселись? – грубовато спросил Вадим Макаров, хлопая обоих по плечам. – Надо в народ идти, к молодежи, питаться, так сказать, энергией. Да и вообще перекурить все это дело, – он снова поднял руку в своем излюбленном небрежном жесте, обращенном уже в сторону молодых. – Пошли, потусуемся с продвинутой молодежью!

– Да они все какие-то замкнутые, – посетовал Фунин.

– Зато ты очень разомкнутый, – ядовито прошипела Тамара, проходя мимо и увлекая за собой какого-то представительного молодого человека, одного из гостей, в вестибюль.

Свадьба происходила в одном из лучших ресторанов Тарасова, назывался он «Волга» и располагался на пешеходной центральной улице. Банкет происходил на втором этаже, третий занимало немецкое консульство. Что, впрочем, не мешало действию совершенно – консульство по причине выходных дней было закрыто.

В уголке зала, на небольшой сцене, толпились музыканты, ждавшие, чтобы заиграть очередную забойную мелодию. Гости постарше в основном сидели на своих местах и разговаривали между собой кто о чем. Со стороны невесты публика была несколько попроще – в основном средний класс и какие-то несовременные бабульки-родственницы. Со стороны жениха все было более мажорно – положение отца обязывало.