Советую читателям не применять косметических средств, лекарств (особенно таких, как «Пилюли для поднятия духа»), а также не дегустировать необычных блюд, упоминаемых в этой книге, без предварительного одобрения врача. Все это автор ввел в роман лишь для воссоздания атмосферы семнадцатого столетия и ни в коей мере не рекомендует для непосредственного использования.
ОТ АВТОРА
Действие этого волнующего повествования разворачивается в семнадцатом веке, характеризующемся пылкими страстями, изменами и жестокими расправами. В центре романа – захватывающая история любви молодой аристократки Каролины Лайтфут с восточного берега Виргинии и грозного пирата капитана Келлза. Нелегко сложилась их жизнь, да и могло ли быть иначе в те бурные непредсказуемые времена, когда людей вешали за преступления, куда менее значительные, чем то, свидетельницей и жертвой которого стала тетя Пэт.
Хотя все герои и события этой книги лишь плод моего воображения, я старалась достоверно воссоздать реалии и традиции той эпохи.
На Темзе и в самом деле существовали речные пираты, а обычай метить клювы лебедей под наблюдением королевского хранителя также соблюдался здесь в течение многих веков.
Некоторые «привилегированные церкви» совершали брачные обряды, «не задавая лишних вопросов» и не объявляя имен жениха и невесты. Просмотрев старый реестр одной такой церкви – Св. Иакова на Джекс-плейс, я выяснила, что в год совершалось около полутора тысяч подобных обрядов.
И все же в те времена «невесты с Флит-стрит» испытывали кое-какие трудности, хотя в случаях двоеженства регистрационные свидетельства этих незаконных браков нередко принимались в судах как юридические доказательства.
Всегда стремясь к достоверному воспроизведению действительности в романах, я не жалела усилий для изучения эпохи. Это, кстати, доставляло большую радость не только мне, но и моему мужу. У нас с ним врожденный интерес к генеалогии: во время отпусков мы любили ездить по стране, посещали деревенские суды и другие учреждения, старались восстановить наши генеалогические корни, читали старинные документы, зачастую рукописные.
Исследовав наши генеалогические корни, мы с мужем убедились, что они восходят к временам, предшествовавшим американской революции, совершившейся в самом начале семнадцатого века, и испытали от этого истинное удовлетворение. Я – давний член Ассоциации дочерей Американской революции. Это позволило мне и мужу заниматься исследованиями в библиотеке этой ассоциации в Конститьюшн-Холл, а также в библиотеке Ассоциации дочерей американских колонистов. МьГ предавались этим занятиям во время почти тридцатилетнего пребывания в своей вашингтонской резиденции «Драконье логово». Именно тогда я с огромным интересом заочно познакомилась с Тайдуотером и восточным берегом Северной Америки.
Одной из самых примечательных особ со стороны предков моего мужа была «ведьма», обвиненная в том, что летала через окно. В моем романе есть эпизод, восходящий к знаменитому судебному делу Грейс Шервуд, возможно, самой прославленной «ведьмы» в южных колониях. Она жила в округе Принцессы Анны, в Виргинии, и была замужем за Джеймсом Шервудом. Грейс возбудила иск против тех, кто обвинял ее в колдовстве, в том, что она наслала порчу на хлопок, пролезала сквозь замочную скважину или превращалась в черную кошку. Бедняга Грейс внушила мне искреннее сочувствие. Из судебных протоколов явствует, что Грейс Шервуд была богатой женщиной, и ей предъявили иск в 100 фунтов стерлингов, сумма по тем временам весьма значительная. Увы, ей не повезло: в 1705 – 1706 годах жюри возглавляла Элизабет Берне, обвинявшая Грейс в порче хлопка и вынудившая ее заплатить 100 фунтов стерлингов, дабы покрыть ущерб. Грейс приговорили к испытанию через погружение в воду. Ко всеобщему ужасу, связанная Грейс упорно держалась на поверхности, подтверждая тем самым предъявленное ей обвинение. Однако каким-то образом обвинение все же сняли. Это свидетельствует о том, что тогдашние обитатели Виргинии отнюдь не были дураками. Грейс умерла в 1733 году, и вовсе не за тюремной решеткой, как следовало бы ожидать.
Многие дома, упоминаемые в моем романе, действительно существовали, а кое-какие сохранились и поныне. Однако были и такие, построенные в колониальном стиле, которые погибли от пожаров и иных бедствий. Все дома очень сходны по архитектуре. Левел-Грин, дом, где живет семья моей героини, на самом деле находится возле Шелли, поскольку тамошние Пейджи – предки знаменитого писателя Томаса Нельсона Пейджа, автора книги «Погребение оружия». На мой взгляд, это лучшие рассказы всех времен. Несколько лет назад я с восторгом обнаружила, что один из моих рассказов помещен в прекрасно изданной антологии рядом с рассказом Томаса Нельсона Пейджа, и обрадовалась хорошему соседству.
Что до старого Фэрфилда, семейного гнезда Беруэллов, то этот дом давным-давно сгорел, и мне не удалось раздобыть о нем никаких сведений. Я узнала лишь, что цокольный этаж некогда украшали арки, а в одном из крыльев размещался бальный зал, поэтому изобразила Фэрфилд и его зеркальный бальный зал в духе той эпохи.
Хочу также добавить, что предметы мебели и домашнего обихода, включая ночные вазы, воспроизведены с полной достоверностью, ибо многие из них до сих пор сохранились в Уильямсберге и Иорктауне.
Раз уж я коснулась ночных ваз, то хочу предложить читателю несколько простых фактов. В археологических раскопках на территории колониальной Америки чаще всего находят разнообразные ночные вазы: от глазурованных светло-зеленых до окрашенных под черепаховый панцирь. Наши предки имели неплохой набор этих предметов. Но говорят, что образцом для всех мастеров служили изделия серебряных кузнецов. Именно они задавали тон всем остальным, поэтому моя героиня, тетушка Пэт, с полным правом считала тяжелый серебряный горшок, с которым не расставалась даже в путешествиях, своего рода знаком отличия.
Хотя надежные источники указывают, что город Иорктаун был основан в 1691 году, многие дома в этой местности построили гораздо раньше. Поэтому я не слишком строго придерживалась этой даты, широко пользуясь названием Иорктаун. Трудно определить также точное время возникновения постоялого двора «Роли» и таверны «Аполлон», однако, на мой взгляд, эти места служат отличным фоном для сцены легендарной победы Летиции над своей соперницей Амандой Брэмвей.
