Посвящается Киму — моему коллеге и специалисту по преступлениям на почве ревности
Пролог
ДЕНЬ 7-4
Этот момент я не забуду до самой смерти, хотя до нее, наверное, уже недалеко. Я вставил в плейер диск с мрачноватой этикеткой «День 7–4» и сел на продавленную кушетку родителей в их пыльной и изрядно захламленной лачуге у нашего любимого озера на севере страны.
Мне сразу показалось, что название «День 7–4» не обещает ничего хорошего.
И я не ошибся.
Бабах! — никаких предисловий и плавных переходов. Сразу куча тел. Всюду человеческие трупы: на тротуаре, в автомобильных креслах, на полу перед стойкой в некогда популярном заведении под названием «Макдоналдс».
Потом аудитория, где вповалку лежали студенты и их преподаватели, прямо за учебными столами.
Какой-то рабочий свешивался из строительной люльки: мне показалось, что глаза у него вывалились из орбит.
На крыльце растянулся почтальон, продолжая сжимать в руке конверт с письмом.
Светловолосая девчонка торчала вместе с велосипедом из придорожной канавы, — увидев это, я не сдержал слез.
Все выглядело так, словно кто-то щелкнул тумблером и отключил им сердце и мозг, пока они занимались своими повседневными делами.
Но мертвы были не все.
В одной кошмарной сцене распахнулись двери лифта и из него с криком выбежала окровавленная женщина в деловом костюме, а за ее спиной в кабинке лежало семь или восемь трупов.
Значит, все-таки есть какая-то надежда?
Еще пара сотен выживших собралась на бейсбольном стадионе, кажется, в Нью-Чикаго. Камера двигалась по кругу. Чудовищное зрелище… Питчер распластался на земле, уткнувшись лицом в пыль. На базах, на скамейке запасных, в дальней части поля виднелось множество тел в спортивной форме. Трибуны были усеяны десятками тысяч навсегда умолкших болельщиков.
Я сидел на кушетке своих родителей и смотрел на все это, чувствуя головокружение и тошноту. Кажется, я даже забыл дышать; кожа покрылась липким потом.
На экране появился сломанный флагшток на фоне городского пейзажа: груды черных, обугленных зданий с курившимся над крышами дымом. Больше всего это напоминало остатки гигантской выщербленной челюсти, торчащей из погребального костра.
Наверное, это какая-то постановка, подумал я, но кто мог сделать такой сложный и странный фильм? Как ему удалось так правдоподобно изобразить все эти чудовищные подробности? И главное — зачем?
Съемка велась с ручной камеры: оператор запечатлел тысячи людей, бродивших по автострадам и мостам. Они тащили бутылки с водой, канистры, одеяла, маленьких детей, инвалидов, беспомощных стариков. Время от времени крупным планом появлялись военные машины, стоявшие на равном расстоянии вдоль улиц. Контрольно-пропускные пункты. Широкоплечие солдаты в зеркальных шлемах и с автоматами наперевес пытались навести порядок в этом хаосе.
В последней сцене промелькнули землеройные машины, выгрызавшие в глине огромные траншеи. Это были широкие и глубокие рвы вроде тех, что делают в открытых рудниках. Вдоль канав тянулись бесчисленные бульдозеры, сгребавшие в ямы человеческие трупы и заваливавшие их землей.
Фильм закончился, а я остался сидеть в темноте, совершенно растерянный, подавленный и убитый.
Что это такое? Чья-то глупая шутка? Инсценировка апокалипсиса? Или я должен поверить в какую-то чудовищную эпидемию, якобы случившуюся в прошлом? Когда это произошло? И почему я никогда не слышал ни о чем подобном? Не только я — почему вообще никто об этом не слышал?
На мои вопросы не было ответов. Разве это возможно? То, что я увидел, казалось просто невероятным.
Вдруг кто-то положил руку мне на плечо. Я вскочил с кушетки и налетел на край стола. Кофейная чашка полетела на бетонный пол и разбилась вдребезги, сердце у меня чуть не разорвалось.
— Эй, потише! Это я, твой отец. Слышишь меня? Это я, Хэйз, успокойся.
Действительно, это был отец — он подошел сзади и хотел меня успокоить. Но я все еще не мог прийти в себя. В конце концов, это был его дом, его чертов фильм, его рука…
— Какого дьявола? — воскликнул я. — Что это значит? Объясни мне! Ради Бога!
— Ты про фильм? — Он покачал головой. — Все это правда, Хэйз. То, что действительно случилось в День семь-четыре. Они почти уничтожили человечество. Все, что ты слышал в школе и читал в университете, — полное вранье.
Книга первая
ГРЕХОПАДЕНИЕ
Глава 1
48 часами раньше — за два дня до того, как я увидел фильм.
В тот вечер 2061 года, когда я летел на инаугурацию президента Хьюза Джаклина, настроение у меня было лучше некуда: никогда в жизни я не чувствовал себя таким бодрым, счастливым и уверенным в себе. Мне и в страшном сне не могло присниться, что пройдет совсем немного времени и я потеряю все самое дорогое, что у меня есть: дом, работу, двух дорогих дочурок, Эйприл и Хлою, и красавицу жену Лизбет, которая сидела рядом со мной в пассажирском кресле.
Сокрушительный вихрь, налетевший на меня несколько дней спустя, перевернул мой мир вверх дном, и все плохо закрепленные и ненадежно прилаженные части моей души сорвались и улетели в пропасть. То, что осталось, можно было назвать квинтэссенцией Хэйза Бейкера. Но если бы «я» тогдашний и «я» теперешний встретились на одной вечеринке, вряд ли кто-нибудь сумел бы заметить в нас хоть малейшее сходство.
Мы с Лизбет прибыли в президентский особняк в половине девятого, гордо восседая в интеллектуальном лимузине «Даймлер SX-5500». Понятное дело, в другое время мы ездили в машинах попроще.
Жизнерадостный и суперсовременный ай-дворецкий проводил нас на просторную лужайку с идеально подстриженной травой. Разинув рот, мы оглядывались по сторонам — ни дать ни взять два ошалевших туриста. Или, скорее, как люди из низов, которым позволили взглянуть одним глазком на роскошную жизнь элиты.
Даже сейчас я хорошо помню тот теплый вечерний воздух, напоенный ароматом роз, гардений и других генетически улучшенных цветов, запрограммированных на вечернее цветение в саду у президента. Настоящее ботаническое чудо — впрочем, на мой взгляд, слегка претенциозное.
