Иллюстрации В. Федорова.
ПавелОказалось, что еще нет и семи, когда телефон, настроенный на максимальную громкость, оторвал голову Павла от подушки. Пока он тянулся рукой к трубке, лежащей на столике возле кровати, находясь еще в полусне, постарался прикинуть, кто бы это мог быть. Любка? Вряд ли. Она спит часов до одиннадцати, а если до этого было посещение бара или казино, то вообще непредсказуемо. Клиент? Ну, бессовестных таких… Впрочем, всегда найдется парочка идиотов, которым не спится. Мать? Рановато все же, хотя она к этому времени уже встает, но человек совестливый — в такую рань трезвонить не будет. Ошиблись номером? Ну нет, от этого он еще в прошлом году заговор поставил. Так, слабенький, на вторую от силы категорию, но этого хватало. Против госорганов типа милиции этого маловато, но милиция его и не беспокоила. Так с какого перепугу?
— Ну? — со сна хрипло проговорил он в трубку. — Паша, аврал, в задницу три креста! — Чего? Голос дежурного оператора, предпочитающего, чтобы его называли Егором (на самом деле он Артур, ну да и черт с ним!), он узнал, но признавать этого не хотелось. Хотелось спать. Или хотя бы поваляться с полчаса. В покое. Без звонков. Без телевизора. Одному. — У нас ЧП! — продолжат возбужденно, очень возбужденно говорить дежурный. — Где это «у нас»?
— На терминале! Срочно дуй туда.
— Куда? Я ничего не понимаю. Чего ты мне названиваешь ни свет ни заря?
Придуриваясь, он все еще надеялся, что ему удастся вырвать у судьбы, точнее, у Егора эти заветные полчаса. Ну хоть пятнадцать минут. Пять! Под одеялом так хорошо.
— «Титан-сервис» обворовали.
Все, конец сну, конец мечтам, конец покою. «Титан-сервис» — это серьезно. Если бы что-то другое — тогда еще можно было бы пободаться. Здесь же глухо. Он сам ставил защиту на этот терминал, лично. Так что и отвечать ему. И вылезать из-под одеяла — тоже.
Сна уже не было ни в одном глазу. Он поймал себя на том, что какой-то кусок жизни прошел мимо него, просто выпал, потому что до этого он лежал под одеялом, в тепле и неге, а тут уже скачет посреди комнаты, одной рукой прижимая к уху телефон, а другой пытаясь натянуть джинсы.
— Я все понял. Еду! — крикнул он и отключил трубу, бросив ее на разворошенную кровать. Без нее процесс одевания пошел быстрее.
Электронные часы, стоящие на столе, показывали шесть сорок девять, когда он начал одеваться. Норматив — на выход у него пять минут. Так что он даже успел выпить полстакана сока и сунуть в зубы сигарету, перед тем как часы показали шесть пятьдесят три, и выскочил за дверь.
«Жигули» старой, снятой с производства, третьей модели он купил за сущие копейки. Вдвое дороже стоило довести машину до ума, хотя до него она была в хороших руках. Ее прежний хозяин, весьма старый отставник внутренних войск, держал свою тачку в образцовом порядке все двадцать лет. Хранил ее в гараже, своевременно проводил ТО, делал все возможные антикоррозийные мероприятия и не очень гонял. За все двадцать лет «трешка» не прошла и восьмидесяти тысяч. Типичный автомобиль дачного пользования. В целом неплохая машина, если не смотреть по сторонам, где ездят новенькие «мерсы» и прочие ихнемарки, обогнавшие несчастный «жигуль» на целое столетие. Поэтому кое-какие усовершенствования были просто необходимы, а также заимствования вроде титановых (позже закрашенных) дисков, фирменной резины, замены всей ходовой части и крайне капитального ремонта двигателя. В каком-то смысле это была его гордость. Не в последнюю очередь потому, что на дороге ее игнорировали. Как гаишники, так и подставщики, так что не требовалось понапрасну тратиться.
Таможенный терминал «Титан-сервис» расположен недалеко от Внуково. По-нормальному — ехать часа полтора. И то, если не вляпаешься в пробку. Хотя ранним утром их, как правило, не бывает. Нет, вот есть же такая дрянь, которую даже заклятья не берут!
Павел домчался за сорок минут, выкурив за это время две сигареты. Учитывая, что пепельница в «классике» далеко не такая вместительная, как хотелось бы, и еще то, что с прошлого раза он забыл ее опорожнить, то и без того не самый комфортный салон стал напоминать помойку. Грязь Павел Мамонтов не переносил органически. Не то армия привила привычку к порядку, не то натура такая. Наверное, одно наложилось на другое.
Дрянней ситуации он и представить не мог. ТТТС (установившаяся аббревиатура таможенного терминала «Титан-сервис») занимался таможенным сопровождением и ответственным хранением таможенных грузов. Причем грузов зачастую весьма специфических. И — дорогостоящих. Тоже весьма.
Одним из последних контрактов фирмы была проводка экзотики — шесть африканских львов (половозрелые самцы и самки — поровну) и два бенгальских тигра, оба самцы. Из-за ветеринарных и международных требований необходима передержка зверей на терминале, что обычно составляет от пяти дней до месяца. Дело дорогостоящее, но когда заказчик платит (а он платит), все остальные только радуются.
Года два тому назад на складах терминала происходили хищения. Охрана с ног сбилась, кого-то поймали, кого-то, естественно, нет, но в процессе хозяин с кем-то поговорил или ему посоветовали, словом, он вышел на магов, которые запечатывают двери лучше самых крутых, самых-рассамых фирменных замков. Не то для понта — а чем, дескать, я хуже других, — не то и в самом деле проникшись, он подписал договор, по которому люди вроде Мамонтова с телефонной периодичностью обеспечивали безопасность таможенных грузов, находящихся на ответственном хранении.
Восемь лично им запечатанных клеток были пусты.
Честно сказать, он не очень над ними старался. Ну кто, в самом деле, захочет и, главное, сможет украсть таких хищников! Так, второй или третьей степени заклятие. Границы тут размыты, даже профессионалам они не всегда ясны. К тому же на терминале имеется внутренняя охрана, регулярно патрулирующая помещения. То есть, честно говоря, заговор по большей части был сделан именно от охраны. Полезут ребята сдуру в клетку — погладить зверя либо покормить — или, хуже того, дрессировать вздумают, а тот им головенку раз — и оторвет.
Но это издали он увидел, на подходе.
Все восемь клеток он заклял собственным словом. Не шаблонным, которое, в конце концов, можно найти в справочнике, а своим собственным. Вскрыть его — это надо уметь. Да и не в этом даже дело. Его порвали.
Это не так просто объяснить, если такие объяснения вообще возможны. Самая, наверное, наглядная демонстрация заклятия — это когда на дверь арестованной квартиры следователь наклеивает полоску бумаги с печатями и собственной подписью. Эту бумажку может снять сам следователь или хозяин квартиры, но это совсем другой случай. Скажем, снять ее, для того чтобы отворить дверь, хочет чужой. При этом допустим, что это не бумажка, а, скажем, картонка или жестянка, приклеенная достаточно прочно, так, что голыми руками не справиться. Итак, есть несколько вариантов. Перерезать ее ножницами. Поддеть ломиком и оторвать. Перебить выстрелом из пистолета или хоть из пушки. Можно облить кислотой. Можно поджечь (вариант — разрезать газовой горелкой). Кажется, все. Но в данном случае, если возвращаться к аналогии с бумажкой, ее просто поддели пальцем и порвали. Именно как бумагу. Без усилий. Нагло. Павлу даже подумалось: демонстративно. Вызывающе.
