Книга Сердце в пустыне - Лора Бекитт

803 год, Багдад

Зюлейка не помнила своих родителей: она осталась сиротой в раннем возрасте и воспитывалась в семье дяди.

Отец девушки, Джафар, обладавший редкостной статью и прекрасным голосом, больше всего на свете любил развлечения и праздники, а меньше всего – какую бы то ни было работу. И жену себе выбрал красивую, но ветреную и беспечную. Их дочери не исполнилось двух лет, когда Джафар погиб в драке на одной из багдадских улиц. Через несколько недель после несчастья его вдова бросила ребенка и уехала с каким-то купцом, а спустя пару дней на берегу Тигра обнаружили ее бездыханное тело.

Ребенка нашли в доме: Зюлейка ползала по грязному полу и надрывалась от плача.

Все родственники под благовидным предлогом отказались взять девочку к себе. Что бы они ни говорили, истинная причина была ясна: Джафар не оставил после себя никакого имущества, а легко ли прокормить лишнего ребенка! К тому же, когда девочка вырастет, ей потребуется приданое. И пусть воля Аллаха сокрыта от людей, на роду Зюлейки явно лежало проклятие, которое могло перейти в семьи усыновителей.

У старшего брата Джафара, Касима, была добрая душа. Он рассудил, что там, где есть пятеро детей, найдется место и для шестого, а истинное богатство человека в щедрости его сердца. Аллах всевидящ и мудр: он дарует счастье тому, кто пожалел слабого.

Касим не стал слушать возражений родных и принял Зюлейку в семью. Его жена Надия так и не смогла полюбить девочку. Она держала племянницу в строгости и не в меру загружала работой. Несмотря на это, Зюлейка выросла жизнерадостной, покладистой и веселой. Любила дядю, слушалась Надию, прекрасно ладила с двоюродными братьями и сестрами.

Семья Касима жила на левом берегу Тигра, где располагались ремесленные кварталы и было много оживленных базаров. Дядя Зюлейки держал лавку, в которой продавались не только грубые кожаные сандалии, предохранявшие ступни бедняков от ожогов при ходьбе по накаленным солнцем камням и песку. Там были туфли из отлично выделанного цветного сафьяна, украшенные узорами из шелковых, золотых и серебряных нитей, расшитые бисером или блестящими бусинами.

Торговля шла хорошо; нередко Касим возвращался из лавки поздно вечером, уставший, но довольный. Ему посчастливилось найти место на одном из крупнейших багдадских рынков, который посещало немало богатых и знатных людей.

Однажды Надия сказала Зюлейке:

– Отнеси дяде обед. Да смотри, не заглядывайся по сторонам, не то закончишь свои дни так же, как твоя мать!

Последнюю фразу тетки девушка пропустила мимо ушей. У Зюлейки был легкий нрав, она не обращала внимания на дурные слова и привыкла прощать обиду.

В те далекие времена лишь замужние женщины прятались под покрывалом – бурко, лица девушек оставались открытыми. Стоял полдень, солнце слепило глаза, стены домов из сырцового кирпича источали жар, и Зюлейка вышла из дому в полотняной рубашке и наброшенной на волосы легкой шали. Девушке нравились такие прогулки, она любила свободу и ощущение новизны, властно проникающее в душу всякий раз, когда она шла по городу, напоминающему бурлящее разноцветное море.

Багдад обладал чарующей силой. Не важно, что местами он был грязен, криклив, опасен и беден. Это был мир, в котором стоило жить.