На этот раз я нарушил свое обычное правило – рассказыватьтолько те истории и случаи, свидетелем которых был сам. Поэтому некоторые главынаписаны от третьего лица.
Ручаюсь за достоверность описанных мною событий. Я лишьдопустил некоторую вольность в описании мыслей и чувств героев. Могу добавить,что все записки были просмотрены моим другом Эркюлем Пуаро.
В заключение скажу, что я так подробно описал некоторые второстепенныеотношения между персонажами этой странной серии преступлений потому, чтоникогда нельзя недооценивать человеческий фактор. Эркюль Пуаро как-товтолковывал мне, что преступление может стать причиной любовной истории.
Что касается убийств по алфавиту, то я считаю, что Пуаронашел гениальный способ разрешения этой загадки.
Глава 1
Письмо
Это случилось в июне 1935 года, когда я вернулся месяцев нашесть домой со своего ранчо в Южной Америке. То было трудное для нас время. Каки все, мы переживали мировую депрессию. У меня были различные дела в Англии,которые требовали моего непосредственного участия. Моя жена осталась управлятьранчо.
Первое, что я сделал, прибыв в Англию, – это разыскал своегостарого друга Эркюля Пуаро в современной квартире в Лондоне. Я высказал своенедовольство геометрическими пропорциями его жилища. Я сказал, что комнатаслишком квадратная, и, намекая на старую шутку, спросил, не удалось ли в этомсуперсовременном доме заставить кур нести квадратные яйца?
Пуаро рассмеялся:
– О, вы помните? Но наука еще не может заставить курсоответствовать современным вкусам. Они откладывают яйца различных размеров ицвета!
Я был рад видеть своего друга. Он выглядел очень хорошо –ну, может быть, на день старше, чем в последний раз.
– Вы в отличной форме, Пуаро, – сказал я. – Если бы это быловозможно, я бы сказал, что у вас стало меньше седины…
– Почему же невозможно? – улыбнулся Пуаро.
– Вы хотите сказать, что ваши волосы не седеют, а чернеют?
– Точно.
– Но это же с научной точки зрения невозможно!
– Вы в своем репертуаре, Гастингс, с вашим ясным инеискушенным умом. Вы воспринимаете факт и, не раздумывая, даете емуобъяснение.
Я озадаченно посмотрел на Пуаро.
Не говоря ни слова, он прошел в спальню и вернулся сбутылью.
Ничего не понимая, я взял ее и прочитал следующее:«Оживитель – восстанавливает естественный цвет волос. Оживитель – не краска.Пять оттенков – пепельный, каштановый, тициановый, коричневый, черный».
– Пуаро! – воскликнул я. – Вы покрасили волосы?
– Поняли наконец-то.
– Так вот почему ваши волосы почернели!
– Верно.
– Ну, мой дорогой, – сказал я, приходя в себя, – думаю, вмой следующий приезд вы будете носить фальшивые усы… или, может быть, уже?
Пуаро вздрогнул. Он необыкновенно гордился своими усами. Моислова задели его за живое.
– Нет, нет, дорогой. Сегодня, слава богу, до этого далеко.Фальшивые усы! Ужас какой!
Он сильно подергал их, чтобы доказать мне, что онинастоящие.
– У вас роскошные усы, – сказал я.
– Не правда ли? Обойдите весь Лондон – вторых таких ненайдете.
«Хорошенькое занятие», – подумал я, но промолчал, чтобы необидеть его.
Вместо этого я сказал:
– Я знаю, что вы несколько лет назад ушли в отставку.
– …И занялся выращиванием кабачков. И сразу же произошлоубийство, и я послал кабачки к черту. Я хорошо знаю, что вы на это скажете: якак примадонна, которая дает прощальный спектакль. Дает неопределенноеколичество раз.
Я рассмеялся.
– Честное слово, примерно так и было. Каждый раз я говорю:все, в последний раз. Но нет, что-нибудь еще происходит! Признаюсь, мне совсемне по душе отставка. Если не тренировать серое вещество, оно покроетсяржавчиной.
– Я вижу, вы проявляете свои способности умеренно.
– Да, я разборчив. Сейчас для Эркюля Пуаро интересны только«сливки».
– Ну и как, много ли сняли сливок?
– О, немало, и недавно я еле спасся.
– От провала?
– Нет, нет. – Пуаро выглядел подавленным. – Но я, я, ЭркюльПуаро, чуть было не поплатился жизнью.
Я присвистнул:
– Предприимчивый убийца?
– Не столько предприимчивый, сколько легкомысленный, именнотак – легкомысленный. Но давайте не будем об этом. Знаете, Гастингс, ведь ясчитаю вас своим талисманом…
– Да? – удивился я. – И часто?
Пуаро не ответил и продолжил:
– Как только я узнал, что вы приезжаете, я сказал себе:опять что-нибудь произойдет. И мы будем рядом. И дело будет необычным. Этодолжно быть… – он в возбуждении взмахнул руками, – чем-то изящным…
– Слушайте, Пуаро, можно подумать, что вы заказываете ужин в«Ритце».[11]
– А почему бы и в самом деле не заказать преступление? – Онвздохнул. – Ведь я верю в удачу и в судьбу, если хотите. А ваша судьба – бытьрядом со мной и ограждать меня от непростительных ошибок.
– Что вы называете непростительными ошибками?
– Просмотреть очевидное.
Я не вполне уловил суть сказанного.
– Ладно, – сказал я, улыбаясь, – а это суперпреступление ужесостоялось или еще нет?
На его лбу образовалась задумчивая складка, а руки принялисьмашинально расставлять на столе предметы в одну линию.
– Я не уверен, – медленно произнес он.
Что-то странное было в его интонации, я с удивлениемпосмотрел на него. Внезапно он направился к письменному столу. Достал письмо.Прочитал его про себя, а затем передал мне:
