Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
Блудный отец
– Цветы козла, – сказал Владимир Николаевич Фенин, стоя у стеллажа с книгами в квартире своей дочери.
– А? – переспросила дочь.
Владимир Николаевич точно знал, что она прекрасно слышала его и поняла аллюзию, но не хочет сознаваться.
– Бодлера читаем, значит.
Дочь, которой тридцать семь лет назад он дал имя Александра, а теперь звал Шуриком, попыталась изобразить смущение:
– По правде, папа, я эту книгу из-за красивой обложки купила. С двадцати лет его стихи не читала…
– И слава богу, – пробурчал Фенин, который терпеть не мог «неестественных» вещей. При этом ему самому было достаточно сложно прогнозировать, что он сочтет в следующий момент неестественным. Это был тонкий момент, очень личностный. Кстати, отец не планировал сознаваться дочери, что читал Бодлера на первых свиданиях с ее матерью. Видимо, именно поэтому томик «Цветов зла» теперь вызывал в нем желание ёрничать.
– Пап, омлета еще хочешь? – Дочь принялась убирать со стола.
– Нет, Шурик, я бежать должен.
Владимир Николаевич некоторое время назад завел интересную привычку – завтракать с дочкой. Вечерами он часто бывал занят, а не видеть Шурика долго не мог, ему нужно было как-то компенсировать недостаток общения прошлых лет. Фенин почти ничего не знал о Саше Фениной с ее двенадцати и до тридцати шести лет.
Так случилось не по желанию Владимира Николаевича. После развода с матерью Александры и Майи (второй дочери Фениных) Владимир Николаевич был отлучен от семьи. Он уехал в Германию, женился, прожил много лет на чужбине, а год назад, после смерти немецкой жены, вернулся на родину. Фенин хотел снова видеть дочерей. К его разочарованию, со старшей, Майей, общего языка найти не удалось, а Шурик оказалась отличным другом.
Она была забавная, эта дочь Шурик: невысокая и тощенькая, со стрижкой бобиком и всезнающей улыбкой на губах. Лицом напоминала Владимиру Николаевичу его бабушку: округлые щечки, острый нос, глаза агатового цвета. Бабушку Владимир Николаевич всегда вспоминал с теплотой, наверное, поэтому и Шурик ему понравилась с первого взгляда.
Да и характером отец с дочерью сошлись. Оба были дружелюбны, любопытны, импульсивны, при этом не без рефлексий, со склонностью пофилософствовать и с большим интересом к разным жизненным ситуациям и обстоятельствам, особенно если в них крылась некая тайна. И если Владимир Николаевич эту свою склонность мало поощрял, то Шурик только тем и занималась в жизни, что искала загадки и отгадывала их.
Владимир Николаевич поставил на стеллаж действительно восхитительно оформленный томик Бодлера и направился в сторону коридора.
– Куда это ты спешишь? – Дочь не скрывала разочарования: в последнее время отец все норовил куда-то смыться.
– Да… это… Хочу с друзьями встретиться, с мужиками.
– В бане, – сердито и даже с вызовом дополнила Феня.
Владимир Николаевич неестественно расхохотался, потом смутился и стал одеваться. На прощание он обнял Феню, чмокнул ее в щеку, пообещал позвонить.
Да, у него были дела, о которых он не спешил рассказывать Шурику. Слишком боялся потерять ее снова, потому и молчал.
Брачное агентство
Убрав со стола, Феня стала собираться на работу в брачное агентство «Юдифь», принадлежащее ее лучшей подруге Наталье Вязниковой.
Феня приняла душ, уложила свои короткие непокорные волосы, навела немного косметической красоты на лицо и распахнула дверцы шифоньера.
Тут-то она и призадумалась.
В прежние времена проблема выбора одежды ее не волновала. Работа в брачном агентстве и сотрудничество в агентстве детективном богатства не приносили, соответственно и вещей в гардеробе не накапливалось. Да и самого гардероба у Фени не имелось, ибо Феня была, по сути, бомжом.
Произошло это так. Пятнадцать лет назад Александре и Майе в наследство от бабушки досталась квартира. Планировалось продать ее и разделить деньги на двоих, но в бабушкиной квартире поселилась беременная Майя, которая впоследствии стала многодетной матерью. Фене там угла не нашлось. Еще и Валерка… Как-то неудобно было бы поселиться вместе с бывшим мужем, его новой женой (собственной сестрой) и их тремя чадами.
В квартире матери Фене тоже было бы неуютно, ибо мама взяла сторону Майи, и Феня отчего-то стала виновата и в разводе с Валеркой, и в том, что ее лишили наследства. С тех пор Феня жила в съемном жилье и имуществом не обрастала. Но и не жаловалась.
А так как все идет и меняется, то и жизнь Александры Фениной вошла в другую колею. Причина была в деньгах, которые уверенной струйкой потекли в ее карманы. Причиной тому была долгожданная раскрутка брачного агентства Наташки, рост гонораров в агентстве Валерки и приработки в качестве консультанта по кадровым вопросам в администрации губернатора области Николая Николаевича Самохина.
Росту благосостояния Фени посодействовал и неожиданно появившийся отец. Он подарил Фене квартиру в новом доме, открыв для нее не изведанные прежде удовольствия собственницы недвижимости.
Зная много поучительных историй о людях, неожиданно разбогатевших, но не сумевших справиться с богатством и пришедших к саморазрушению, Феня воспринимала перемены иронически. На самом-то деле консультант по брачным делам оказалась не готова к большим заработкам, она даже не знала, как правильно относиться к деньгам. Пытаясь выработать внутреннюю политику по отношению к этому животрепещущему вопросу, Феня завела привычку считать баллы за и против богатства.
Пытаться жить, делая вид, что все осталось по-прежнему, никак не удавалось. Они-то все-таки были, эти деньги, что же тут делать? И, получив очередную сумму, Феня начинала прикидывать, что бы ей купить?
Первая идея всегда была такая: поездка в Париж. Или в Барселону. Или в Венецию. Но одной ехать не хотелось. Путешествие, как казалось Фене, было наивысшим человеческим удовольствием, а особую прелесть и глубину ему придавало присутствие понимающего компаньона.
Сначала Феня позвала в поездку дорогую подругу Наташку, но та попросила отсрочки до лета – дела в агентстве шли хорошо, но все они были сложные. К примеру, взять случай Оли Леонтьевой, которой очень нравился капитан местной хоккейной команды Артем Беркович, не так давно рухнувший с хоккейного олимпа в гродинскую глушь.
Оля была бизнесвумен тридцати лет, а Артем – двадцатипятилетним разгильдяем. Его карьера в высших лигах окончилась травмой, он вернулся на малую родину в большой депрессии, а играть за «Гродинского химика» согласился, только чтобы не спиться.
Оле все эти обстоятельства были не важны, она влюбилась в Артема и была готова поддерживать и жалеть его. А вот он предпочитал избегать серьезных отношений. Феня, составив портрет объекта, объясняла Оле – многажды объясняла, – что Артема приручить будет трудно. Дамочка не изволила слушать, обещала в случае успеха озолотить сотрудников «Юдифи», даже плакала.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
