Истинная сила рождается в боли.
Значит, время не отпускает.
Только в области умозрения.
Всегда ведут к настоящему.
К неоткрытой двери.
Из обгоревших фрагментов, спасенных из архивов Альбы, приписывается древнему поэту Эллиоту
Мы — будущие воспоминания. Когда наша плоть обратится в прах, а наши мечты исчезнут, мы станем призраками, живущими в стране легенд, воплощенными только в воспоминаниях других. Что мы возьмем с собой в это царство мертвых, за что нас будут помнить — это и будет истина наших жизней.
Соломон Босс. Грани Просвещения
Действующие лица
ПРИМАРХИ
Рогал Дорн, примарх Имперских Кулаков, преторианец Терры.
Пертурабо, примарх Железных Воинов.
VII ЛЕГИОН, ИМПЕРСКИЕ КУЛАКИ
Сигизмунд, первый капитан.
Аманд Тир, капитан, шестая рота, командир «Безмятежного».
Пертинакс, капитан, четырнадцатая рота, командир «Молота Терры».
Алексис Полукс, капитан, четыреста пятая рота, магистр Карательного флота.
Ралн, сержант, первое отделение, четыреста пятая рота.
IV ЛЕГИОН, ЖЕЛЕЗНЫЕ ВОИНЫ
Беросс, капитан, вторая рота.
Голг, капитан, одиннадцатая рота, командир «Контрадора».
ИМПЕРСКИЕ ПЕРСОНАЖИ
Амина Фел, старший астропат.
Калио Леззек, магистр астропатов Карающего флота.
Халм Бас, примус. «Трибуна»
Пролог
НОЧНАЯ СТОРОНА ИНВИТА
Выдержу ли я?
Мой мир сжался в сферу холодной тьмы. Внутри только боль, снаружи ничего, кроме голодной ночи. Я не вижу. Лед скопился в глазницах, слезы замерзли на коже. Я пытаюсь дышать, но каждый глоток воздуха вонзает острые лезвия в мои легкие. Я не чувствую рук. Тело онемело. Я думаю, что лежу, свернувшись, на льду, руки и ноги дрожат все медленнее с каждым слабеющим ударом сердца.
Зверь должен быть рядом. Он не отступит и его ведет мой кровавый след.
Моя кровь.
Я все еще должен истекать кровью. Рана небольшая — аккуратный прокол в икре — но она все равно убьет меня. Я оставил кровавый след на ледовых торосах, пытаясь заблокировать боль, пытаясь игнорировать онемение, пытаясь продолжать двигаться. Я не смог. Холод заберет меня, и зверь получит остатки.
Я не смогу выдержать это.
Я никогда не достигну цели. Я недостаточно силен.
Мир темнеет, боль уходит.
Из далекой тьмы доносится голос. Я пытаюсь разобрать слова, но голос слишком далек.
Руки сжимают мое лицо. В голове вспыхивает боль. Я кричу. Пальцы оттягивают мои веки.
— Алексис, ты должен идти. — Я вижу лицо, окруженное заиндевелым мехом. Глаза синие, цвета глетчерного льда. Элиас. Элиас, мой брат. Он все еще со мной. За ним буран закрывает звездное небо кружащимися белыми осколками.
— Ты должен идти сейчас же. — Я чувствую, как он хватает меня за руки и рывком поднимает на ноги. В моем теле вспыхивает яркая боль, острая, режущая и перемалывающая каждое мгновение. Я снова кричу.
— Боль значит, что ты все еще жив! — кричит сквозь ветер Элиас. Я моргаю, пытаясь сосредоточиться. Онемение отступает; я снова чувствую конечности. В вернувшихся чувствах мало удовольствия. Часть меня снова хочет онеметь, лечь и позволить крови замерзнуть.
Мы стоим на узком плоском гребне, вершина которого выветрена в ледяные неровности, с обеих сторон зияют расселины. Изломанные ледяные пики поднимаются над пеленой бурана, подобно темно-синим в звездном свете осколкам разбитого стекла. Ложное сияние крепостей-лун озаряет нас из-за занавеса изумрудного рассвета. Это Расколотые Земли, ночная сторона Инвита, которая никогда не видела солнца. Холод такой же вечный, как и ночь. Воины ледяной касты рискуют появляться здесь только в металлических скафандрах, но те, кто хочет присоединиться к легиону должны пересечь это безжизненное место в рваных шкурах и обмотках. Это испытание, путешествие через полночное царство агонии. Я решился на это путешествие, но не увижу его конца.
На льду кровь, замерзшая, тянущаяся вдаль.
— Где он? — говорю я, глядя на Элиаса. Он качает головой. Полоски ткани скрывают лицо, а покрытые снегом шкуры увеличивают фигуру, из-за чего он больше похож на быка тундры, чем на человека.
— Я не знаю, но близко, — говорит он, его голос приглушен, но все еще силен. Я знаю, что его руки опухли и почернели от замерзшей крови, но во взгляде нет боли. В то время как я слаб, он — несгибаем. Он — мой брат, мой близнец во всем, кроме одного. Он сильнее меня, всегда был. Я бы не зашел так далеко один, а теперь я подвел его. Он должен оставить меня здесь; я — слаб, и я убью нас обоих.
