Юлия Июльская
Киоко. Истина лисицы
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
© Июльская Ю., 2025
© Оформление. ООО «МИФ», 2025
⁂
Каждой девочке, девушке, женщине, сломленной, но восставшей
От автора
До того, как вы погрузитесь в историю, я хочу выразить благодарность вам, каждому, кто прочитал «Киоко. Наследие дракона» и полюбил книгу достаточно сильно, чтобы решиться продолжить этот путь.
Спасибо, что доверились мне. Благодаря вам история оживает, обрастает смыслами и значимостью. Да, я написала «Киоко», но именно вы подарили моей истории жизнь. Так что теперь она – наша общая заслуга.
И помните: Шинджу – не Япония, хотя во многом похожа на неё. Как и в первой книге, здесь я тоже попрошу вас отбросить предвзятость и попытки отыскать сходства с нашей реальностью. Откройтесь этому миру и позвольте вновь провести вас через него.
Путь оборвётся
С тех пор как они покинули последний город, Аматэрасу несколько раз взбиралась на небо и столько же – неторопливо спускалась с него, возвращаясь в ночное убежище. В иных городах, где Киоко успела побывать и где жадно и совершенно недопустимо подслушивала чужие беседы, поговаривали, что Аматэрасу спускается в пещеру, в которой прячется от собственного брата Цукиёми.
Киоко снедало любопытство. Если это правда – до богини можно добраться. У неё, как и у всех, есть своё обиталище среди смертных. А значит… Что это для неё значит, она ещё не решила. Истинный виновник смерти мамы и Хидэаки нашёлся, и хотя богиня всё равно не защитила своих детей, Киоко принимала это, как принимала оставленность их мира иными богами.
Эти мысли занимали Киоко какое-то время, но сейчас всё, о чём она думала, – до безумия желанный и столь же недостижимый отдых, молить о котором не позволяли те крохи гордости династии Миямото, что она не очень успешно старалась сохранить в себе.
В начале путешествия она ещё пыталась считать восходы и заходы жёлтого диска, но после нескольких дюжин, свершившихся со времени выхода из логова оками, сбилась, оставив ориентацию в пространстве и времени своим спутникам.
– Киоко, зря ты пошла, – тихо заметила Норико. – Выглядишь неважно.
«Неважно» было слишком мягким словом даже по меркам дворцовых приличий.
– Знаю. – Киоко не потрудилась осмотреть себя. Она действительно знала, что выглядит хуже, чем когда-либо. Она и чувствовала себя хуже, чем когда-либо. Уставшая, дурно пахнущая, брови отросли в головастиков, которые начиная с древесного месяца и до самого времени жизни облепляют берега Кокоро. А волосы… Хотя они и собраны заколкой – простой, не подарком Иоши, а из тех, что есть в доме каждой городской и деревенской жительницы, – её Киоко не снимала уже несколько дней, с самого отбытия из последнего города Северной области. Так что она уже боялась не суметь распутать и заново собрать то, во что превратился тугой пучок.
Всё, чего ей хотелось, – лечь и уснуть. Можно прямо здесь, но желательно в ванне, и чтобы её кто-нибудь хорошенько вымыл, пока она будет спать.
Они шли по пустоши несколько дней. Изредка им попадалась какая-то растительность, но чем дальше на запад они пробирались, тем меньше живого оставалось в этих выжженных давней войной землях.
Иоши молча протянул Киоко флягу с водой, и она благодарно сделала глоток. Он всё время держался рядом и заботливо помогал, но почти не говорил. Поэтому, когда, спрятав воду, он хрипло задал вопрос, удивились все.
– Неужели за тысячу лет земля так и не смогла восстановиться?
Даже Хотэку, услышав его голос, спустился чуть ниже, проверяя, всё ли у них в порядке.
Киоко прислушалась к ощущениям. Эта земля была не просто мертва – она кишела мертвецами. Тысячи ки и ками сплелись в мучениях общих смертей, не в силах покинуть это место и обрести покой. Это было страшно и больно, потому она почти сразу отсекла эти чувства, заглушила их, не в силах думать о том, сколько иссушенных тел и забытых душ хранят местные камни.
– Земля ещё дышит здесь смертью, – тускло протянула она, – потому жизни и нет. Но… – она запнулась: тысяча лет всё же долгий срок. – Неужели нет здесь монахов, которые отмолили бы павших и отправили их души с ветром искать покой?
– Похоже, некому было просить богов принять ками погибших, – вмешалась Норико. – А сейчас никто уже не скажет, за кого просить. Безымянные ки, потерянные ками, никому не нужные, павшие жертвами вашей войны.
Иоши кивнул и больше не проронил ни слова. Киоко задумалась. С его воскрешения и их первой встречи после него они не оставались наедине: сначала строили планы вчетвером, затем отправились в это безумное путешествие, да ещё и пешком – ни торговцами, ни тем более знатью они выглядеть не хотели, чтобы не привлекать лишних взглядов, а потому и лошади были не положены. И хотя Киоко чувствовала любовь Иоши в коротких взглядах, прикосновениях, заботливых жестах, – ей не хватало возможности побыть вдвоём, поговорить о том, что с ними происходит. Или не происходит. Она уже ни в чём не была уверена.
– Дальше земля холмистая. – Хотэку снизился и, опустившись на ноги, сложил крылья. Его кимоно – такое же чёрное, простое и потрёпанное, как у каждого из них, лежало в вещевом мешке, привязанном к поясу, над которым тяжело вздымалась обнажённая грудь. Поначалу Киоко смущалась от такой откровенности, но потом настолько привыкла, что даже перестала замечать.
Она осмотрела холмы вокруг и позади – те, что они уже прошли, – и уточнила с ноткой отчаяния в голосе:
– А эта разве не холмистая?
– Там больше, равнин практически нет. Но есть и хорошие новости.
Она сомневалась, что хорошие новости вообще возможны. Они ещё очень, очень и очень – непростительно – далеко от западного побережья, до которого им нужно дойти.
– Мы добрались до Западной области, – улыбнулся Хотэку, и Киоко действительно полегчало. – В тех холмах уже вижу первый город провинции Тозаи – Юномачи.
– Наконец-то. – Норико лениво потянулась. – Неужели я смогу поспать свои положенные восемь стражей… И ещё две дополнительные.
– Ты
