Андрей Петухов
1914 год. Гибель русской гвардии
Память сильнее времени
Осень 1914 года стала прологом мировой драмы. Многократно возросший технический уровень вооружений и массовое применение боевых ядовитых газов определили прежде невиданные масштабы Великой войны. Её исполинский размер заслонил баталии XIX века. Именно тогда, в начале XX столетия, человечество впервые приблизилось к возможности самоистребления. И в дальнейшем неоднократно оно доказывало, что способно положить конец своей жизни на Земле. Сегодня, вглядываясь в будущее, мы видим, что каждая следующая война может оказаться последней. Зыбкое равновесие ядерного противостояния всё чаще становится квинтэссенцией политической мысли. И не случайно именно в прошлом мы ищем рецепт выживания.
Трагические события вековой давности, словно далекие звезды, сияют ярче сегодня — на новом витке эволюции человечества. Теперь нелепыми и тщетными кажутся попытки советской историографии замолчать, исказить, забыть их. Словно плотная пелена спадает с наших глаз. Всё явственнее проступают образы героев тех жестоких сражений. Мы не можем забыть их. Ведь забвение — означает предательство…
С первых недель войны многое происходило не так, как планировали довоенные стратеги. Через два-три месяца боёв обе противоборствующие стороны окончательно поставили крест на идее блицкрига.
На Западном фронте немецкая армия 2 (15) августа заняла Люксембург, 4 (17) августа вошла в Бельгию, 25 августа (7 сентября) вторглась в Северную Францию и к 1 (14) сентября вышла на рубеж в сорока километрах от Парижа. Однако она потерпела поражение в битве на реке Марне 5–12 (18–25) сентября, где шесть англо-французских армий, численностью 1 082 000, и пять немецких армий, силой 900 000 человек сошлись в ожесточённой схватке. Беспрерывные бои, переходы и манёвры истощили силы немецких солдат. Известны случаи, когда французы брали немцев в плен спящими. При этом солдатский сон был так глубок, что их долго не могли разбудить.
В то же время в Восточной Пруссии немецкие части завершили разгром армии генерала Самсонова, взяв в плен около 56 тысяч наших солдат. На польском театре военных действий в августе — сентябре первоначально бои шли с переменным успехом. Но в дальнейшем немецкие и австро-венгерские части потерпели ряд поражений от русских войск в ходе Галицийской битвы.
И в высокие правительственные кабинеты воюющих держав, и в штабы всех уровней, и в действующие армии пришло понимание — быстрой победоносной войны, малой кровью и на чужой территории, не будет. Перед воюющими державами разверзлась пропасть масштабной, изнурительной и кровопролитной бойни, по праву названной Великой войной, с непредсказуемыми последствиями для политической карты послевоенной Европы.
Маневренный период войны летом и осенью 1914 года вылился в небывалые масштабы потерь с обеих сторон. Новые виды артиллерии, активное применение пулемётов и скорострельные винтовки создавали плотность огня, при которой ни одна компактная цель на поле боя не могла выжить. Потери пехотной части в двадцать пять процентов за несколько часов боя стали обычным делом. Причём огромные потери несли не только вновь сформированные полки и дивизии, но и наиболее подготовленные, мотивированные регулярные части[1].
Некоторые положения уставов и наставлений устарели. Опыт ведения войны по лекалам стратегии минувшего века мешал командирам всех уровней. Однако многие из них, образно говоря, продолжали идти вперёд с головой, повёрнутой назад.
Вновь и вновь лобовые атаки пехоты густыми цепями обрекали на истребление целые полки и дивизии. Применение крупных отрядов, действовавших изолированно от основной группировки, тоже приводило к неоправданным потерям. Стремительная смена обстановки требовала гибкого оперативно-тактического мышления, а управление большими соединениями — эффективного взаимодействия кавалерии, пехоты и артиллерии, с учётом нового технического уровня вооружений и масштабов боевых действий. Скорое появление боевых отравляющих веществ, развитие авиации и артиллерии стало сигналом к началу эры глобальных войн с десятками миллионов человеческих жертв.
Главные герои книги — солдаты и офицеры Старой гвардии, созданной Петром Великим. Это лейб-гвардии Преображенский и лейб-гвардии Семёновский полки — 1-я бригада 1-й гвардейской пехотной дивизии. В честь первого русского императора её называли Петровской. Более двух столетий она выполняла роль личной охраны династии. Однако с самого начала Великой войны командование использовало Старую гвардию в качестве обычной пехотной части — «царицы полей». Она сражалась на самых ответственных и опасных участках фронта, что привело за короткий срок к гибели почти всего первого, довоенного её состава. Подробно описывая боевые действия Петровской бригады в августе — декабре 1914 года, автор стремился рассказать о жертвенном отношении к службе и высоких мотивах поступков лейб-гвардейцев, об их духовном стержне. Прежде всего, они ставят перед потомками нравственный вопрос.
Как влияют события столетней давности на сегодняшний технотронный мир, наш хрупкий мир, живущий в калейдоскопе материального и виртуального круговорота, который увлекает его в чудовищную воронку самоуничтожения? Пусть не покажутся наивными эти суждения взыскательному читателю, но именно сегодня мы пытаемся нащупать начало цепи апокалипсических событий. Словно удар в колокол, приходит понимание того, что все мы, люди этой планеты, находимся в одной лодке.
Скоро, ещё в горизонте XXI века, наука сменит модель мировоззрения, признав симбиоз материи и духа — двух миров, видимого и невидимого. Новая парадигма откроет путь к познанию главных причин исторических процессов. Обнажится дефект искусственных социальных систем — деспотии и демократии. Откроется новый путь — ненасильственный строй можно создать только на основе Любви и Сострадания, что требует преображения душ…
Любовь, как закон, цель и способ жизни, даровал нам Творец. Он любит всех нас одинаково.
Кого и что готов любить современный человек? Себя, свой дом и свою семью — мать, отца, детей, реже — братьев и сестёр, иногда — мужа, жену, друзей. Сплочённая семья — гарант продолжения рода, колыбель и крепость человека. За её узкий круг людская любовь, как правило, не распространяется. За порогом дома простирается враждебный мир, полный столкновений интересов его обитателей…
С таким несовершенным чувством любви человек обречён существовать в обществе лжи и насилия, где более сильный и более наглый живёт за счёт менее сильного и менее наглого, где нравственный закон подменяют понятия, а правовые нормы в первую очередь обслуживают интересы сильного. Отношения, созданные инструментом насилия, недолговечны. Итог — частая смена форм отношений, ведущая к самоуничтожению.
Темпы технического прогресса цивилизации катастрофически опережают духовную эволюцию человека. Раб инстинктов, он зол и непредсказуем. Вместо гуманного правоведа и богослова он выбирает практичного физика-ядерщика. Наука обслуживает его пещерную мораль, создавая абсолютный инструмент контроля и безупречный алгоритм убийства. Что впереди? Коллапс
