Иван Малки, Cri Silencieux
Дети Апокалипсиса: О Дивный Новый Мир
Глава 01. Когда Гаснет Свет
Я был мёртв. В этом не было никаких сомнений, да и не то чтобы это вызывало особые переживания. Каждый человек умирает ровно один раз, и это — справедливо.
Если бы я знал, что там, за кромкой человеческого восприятия, спрятано подобное дерьмо, может быть, задумался бы получше перед тем, как довериться любимой женщине.
Но давайте обо всём по порядку.
Всё случилось очень быстро, очень просто и поразительно глупо.
Я, кажется, никогда не был хорошим человеком. Не был слишком плохим. Был просто собой — делал ровно то, что хотел, и жил ровно так, как было удобно. И за это поплатился. Не из-за бандитов, денег, наркотиков или чего-то столь же логичного. Нет, это было куда банальнее.
Женщина.
Однажды просыпаешься и понимаешь — всё, чем ты дорожил, оказалось пустышкой, грёбаным декоративным шаром для снега, в котором кто-то встряхнул твою жизнь. Для меня этим кем-то была Эля.
Она решила, что заслуживает большего, чем я мог дать. Не знаю, возможно, так оно и было. Слишком часто я молчал, когда нужно было говорить, и смеялся, когда стоило промолчать. А может, наоборот, я слишком много делал для того, чтобы ей было хорошо.
В тот вечер Эля выкинула меня из дома. И когда я шагнул на залитую дождём улицу, я не почувствовал особой боли, просто раздражение, смешанное с тупым непониманием происходящего.
Вдохнуть, выдохнуть, шагнуть в сторону дороги, не подумав посмотреть по сторонам.
Последнее, что я запомнил из прошлого мира, был визг тормозов и неуместная мысль о том, что скоро я промокну до нитки.
Затем — темнота.
Открыв глаза, я почти сразу понял, что оказался в мире, где всё пошло по совершенно иным законам. Мне не нужен был гид или путеводитель, чтобы это понять. Во-первых, из-за болезненно режущего писка, который прорезал моё сознание, как тупой хирургический скальпель. Во-вторых, из-за ржавого потолка над головой с аккуратным отпечатком детской ладони, словно кто-то, отчаявшись, пытался отыскать в этих стенах хоть что-то человеческое.
И в-третьих — из-за этого ощущения внутри, инстинктивного и пугающего. Будто я снова в подростковом возрасте, и мне только предстоит научиться жить.
Я поднялся с бетонного пола, чувствуя дрожь и слабость во всём теле. Оно было другим: тоньше, легче, гибче, будто кто-то поместил моё сознание в чужую, ещё не до конца сформировавшуюся оболочку. Плечо царапнуло острое жжение, я стянул грязную футболку и увидел под ней на коже странную татуировку в виде серийного номера и QR-кода.
— Отлично, — хмыкнул я себе под нос, — может, меня ещё и штрих-кодом пробивать будут на кассе?
Вставать было тяжело, тело плохо слушалось, но я заставил себя двигаться. Из коридора сочился приглушённый свет, и я пошёл к нему, придерживаясь рукой за стену.
Коридор встретил меня гулким эхом моих шагов, застоявшимся запахом плесени и чем-то вроде шёпота на границе слуха. Стены были испещрены лозунгами, написанными на разных языках. Один из них гласил:
«Берегись амплификации!»
Амплификация. Это слово зацепилось за сознание и резонировало в голове странной смесью тревоги и любопытства.
И вдруг я услышал это снова: писк, сильнее и отчётливее. Он напоминал помехи в сломанном радио, режущие и неприятные, исходящие откуда-то снизу. Я инстинктивно отступил и прильнул к стене, глядя вниз по лестнице.
Там стоял взрослый мужчина. Я не сразу понял, почему он кажется таким неправильным. Только спустя мгновение осознал — это глаза. Пустые, широко раскрытые, без единой эмоции. С улыбкой безумного клоуна он застыл на месте, бездумно качаясь из стороны в сторону.
Писк усиливался, резал голову. Я схватился за уши, но звук уже проник внутрь, он был не снаружи, он был во мне, давил на барабанные перепонки, на нервы, на мозг. Мужчина внизу, словно почувствовав моё присутствие, поднял голову и уставился прямо в мои глаза.
И улыбнулся ещё шире.
И тут я понял — бежать нужно прямо сейчас.
Сорвавшись с места, я метнулся в противоположную сторону, вглубь здания, чувствуя, как кровь колотится в висках. Коридоры сливались в серое пятно, а боль в голове только усиливалась. Но страх, первобытный и животный, был сильнее любой боли.
Я влетел в ближайшую комнату, захлопнул за собой дверь и привалился к ней спиной, тяжело дыша.
«Куда ты попал, парень?» — спросил я сам себя, оседая по двери вниз.
Я чувствовал внутри этого худощавого тела своё старое сознание, сохранившее цинизм и отчаянное нежелание умирать снова.
Здесь не было никого, кто мог бы помочь мне разобраться в происходящем, не было никого, кто мог бы объяснить, почему я оказался здесь.
Но одно было ясно совершенно точно: мир изменился, и если я хочу выжить в нём — я должен меняться вместе с ним. Должен понять его законы, научиться его бояться и, самое главное, научиться нагибать его первым.
Я взглянул на свои руки — бледные и тонкие, руки ребёнка, не видевшего тяжёлой работы. Это тело казалось таким хрупким, таким слабым, но я-то знал правду. Самое сильное оружие у человека — это его разум.
— Ну что ж, — прошептал я с усталой улыбкой. — Посмотрим, кто кого.
Писк стихал. И впервые с момента моего пробуждения, наступила почти приятная тишина. Но я уже понимал, что она ненадолго.
Дыхание постепенно пришло в норму. Я медленно поднялся на ноги, осторожно отлепившись от двери. Первым делом следовало понять, где именно я оказался и чем вообще располагаю. Это был не тот случай, когда можно позволить себе роскошь паниковать или впадать в прострацию. Только логика, только сухой расчёт.
Оглядел помещение внимательнее. В свете тусклой лампы, еле светящейся в углу под потолком, комната выглядела как старая лаборатория или кабинет врача. Обшарпанные стены, облупившаяся краска, металлический стол, заваленный каким-то электронным мусором, и — важнее всего — большое мутное окно на противоположной стене, забранное толстым армированным стеклом. За стеклом темнел силуэт какого-то огромного зала, уходящего вверх и вниз на несколько этажей, покрытого лестницами и переходами. Похоже, я оказался где-то в глубине многоэтажного комплекса.
Шагнул к столу, быстро перебирая сваленные на нём детали и обрывки бумаг. Почти всё было бесполезным хламом — провода, обломки микросхем, странные куски пластика. Но среди мусора нашёлся странный предмет, похожий на складной нож с небольшим экранчиком на
