Содзи Симада
Голова на серебряном блюде
Soji Shimada
ATOPOSU アトポス
Copyright © 1996 Soji Shimada. All rights reserved. First published in 1996 by Kodansha Ltd., Tokyo. Publication rights for this Russian edition arranged through Kodansha Ltd., Tokyo
© 1996 Soji Shimada. All rights reserved. First published in 1996 by Kodansha Ltd., Tokyo. Publication rights for this Russian edition arranged through Kodansha Ltd., Tokyo
© Сумская Н. В., перевод на русский язык, 2024
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
* * *
Первый пролог
– Раз за разом я вижу один и тот же сон.
– Да? И какой же? – спросил психиатр Пол Дрисдейл спокойным голосом.
– Не то чтобы он снится мне каждую ночь… Напротив, сны я вижу самые разные. Но один из них все время повторяется. И даже когда я вижу другие сюжеты, они все равно часто связаны с ним. Ужасающая картина…
– Опишите ее.
– Из моего лица фонтаном хлещет кровь.
– У вас появляются раны?
– Нет. Кровь течет из пор и покрывает мое лицо.
– И всегда в ваших снах фигурируют столь пугающие сцены?
– Но это не всё. Происходит еще много чего. Не знаю почему, но чаще всего в первой части сна мне радостно. Я веселюсь за каким-нибудь занятием…
– А что вы делаете? Просто смеетесь или…
– В одном из последних снов я ела сэндвичи вместе с подругой на лужайке. Вдруг перед глазами у меня возникло зеркало. Я удивленно поняла, что все мое лицо в отражении покрыто красными точками, похожими на божьих коровок. Затем точки быстро раздулись и превратились в сплошное полотно. Оно медленно начало сползать по коже. Как сейчас я помню ощущение стекающей крови и ее мерзкий запах… У меня вырвался крик. Я схватилась за лицо руками, и они испачкались в липкой крови. Вдруг я вспомнила, как мы ссорились с подругой, сидящей возле меня. Мы всегда были очень близки, но сейчас я вдруг поняла, как сильно она меня раздражает… Тут я вздрогнула, потому что сэндвич начал хрустеть. Присмотревшись, поняла, что сэндвичи в корзинке набиты камешками. Подруга, с которой мы делили обед, каким-то образом переместилась на верхушку высокого дерева и глядела на меня оттуда со злобным оскалом. Я выплюнула сэндвич в окровавленные руки. Но оказалось, что скрипели у меня во рту не камешки, а собственные зубы. Я испуганно попыталась выплюнуть их, и они падали мне в ладони. В конце концов во рту у меня остались лишь голые десны.
– Любопытно…
– Только прошу вас, доктор, оставим в стороне банальную аналитику. Я тоже читаю кое-какие книги по психологии и догадываюсь, что у меня за состояние. Есть у меня, как у актрисы, один большой страх. И я предпочла бы умереть, нежели столкнуться с этой ситуацией. Думаю, этот страх и сказывается на моих снах.
– Менструальный цикл у вас в норме?
– Не совсем, но серьезных отклонений нет.
– Кровь на лице и выпадение зубов – это всё?
– Еще все время выпадают волосы. На висках они остаются, а вот на макушке блестит гладкая лысина.
– На ней есть кровь?
– Нет. Кровь у меня только на лице. Очень редко мне снится, как выпавшие зубы скапливаются во рту, а с пальцев отслаиваются ногти. Зато я постоянно вижу кровавое лицо и лысую голову. В самых разных снах у меня всплывают такие сцены, и тогда я в ужасе просыпаюсь посреди ночи или на рассвете.
– Может, вы вскакиваете с кровати или принимаете сидячее положение?
– Нет, такого не бывает. Я просто лежу с широко раскрытыми глазами. По лицу текут слезы, и я в страхе думаю, что это кровь. Осторожно дотрагиваюсь до кожи пальцами, смотрю на них и облегченно вздыхаю. Ощупываю щеки и лоб – ничего. Тогда я уже окончательно успокаиваюсь. В такие моменты я твердо обещаю себе быть сильной, что бы меня ни ждало в будущем. Думаю, после снов, где с моим лицом происходят такие ужасы, я выдержу что угодно.
– И вам удается следовать этому обещанию?
– Сложно сказать. Я быстро забываю про сон. Но позже эти образы опять навещают меня.
– То есть не только по ночам, в кровати?
– В последнее время не только ночью. Бывает, и когда я не сплю…
Воцарилось молчание. Дрисдейл с вопросительным видом ждал, когда пациентка продолжит. Но Леона откинулась на кушетку, напоминавшую кресло в кабинете стоматолога, прикрыла глаза и больше не собиралась говорить.
– Леона, прошу вас ответить мне. Вы принимаете наркотики?
Та промолчала.
– Леона, я не полицейский. Я не пытаюсь уличить вас в чем-то плохом. И я не просто так задаю этот вопрос.
Открыв глаза, Леона тихо сказала:
– Наркотики я люблю. По крайней мере, больше, чем секс.
По лицу психиатра было видно, что он ждал такого ответа.
– Мне хорошо понятно, в чем дело. Сейчас я чувствую себя загнанной в тупик. И мучительная тревога, что гложет меня, проистекает от моей слабости, от чувства стыда – главным образом от того, что без наркотиков я жить не могу. Уверена, доктор, именно это вы и хотели сказать, так что я это сделала за вас.
– Амфетамин употребляли?
– Это что?.. Про него я не слышала. И, если можно, я не хотела бы говорить, что за наркотики пробовала. Для меня вещества – все равно что секс. Это как если бы мне сказали перечислить имена мужчин, которым я отдавалась. У меня нет желания объясняться за свое аморальное поведение. Двигал ли мной, как и другими голливудскими актрисами, мимолетный интерес? Жажда приятных ощущений? Отчасти да, но причина не в праздном любопытстве. Как бы это сказать… Это моя естественная потребность – словно у цветов в воде. Сам факт моего существования вызывает у меня крайнее чувство беспокойства. Даже не так – страх и чувство вины. Я ощущаю себя человеком, которому нельзя дозволять свободно жить в обществе. Мне очень сложно объяснить…
Леона замолчала. Психиатр терпеливо ждал, никак не пытаясь ей помочь.
– Как бы точнее выразиться… Ни в английском, ни в японском, ни в других известных мне языках подходящих слов нет. Сама удивляюсь, отчего мне так трудно. От одной лишь мысли об этом я чувствую себя в западне, и вот уже хочется плакать. Мне кажется, будто я понимаю причину своего состояния, и в то же время сознаю, что все это совершенно пустые, неверные догадки. Это просто невыносимо. Думаю, вы и сами видите, каково мне от одних визитов к психиатру. А когда я остаюсь дома в одиночестве, мне становится совсем тяжко. Настоящая мука… Но я вам еще не все рассказала. Наверное, таких пациентов, как я, вам до сих пор не встречалось. Уверена, я редкий случай. Сама не понимаю, что творю, пугаюсь – и в результате подсела на вещества…
– Но расплата за наркотики – утрата собственного «я». В результате вы становитесь все более склонны к насилию и не можете контролировать саму себя.
Помолчав с минуту, Леона ответила:
– Все верно. Об этом я тоже размышляю. Дела идут все хуже и хуже. Я конченая наркоманка.
– Возникают ли в вашей голове те самые образы во время принятия веществ?
– Нет. Иногда они возникают, когда действие наркотика уже начинает спадать.
– А молодой человек у вас есть?
– Если вы имеете в виду, связывают ли меня с кем-то не только чувства, но и телесная близость, то нет.
– Есть ли в Голливуде мужчины, которые вызывают у вас уважение?
– Вокруг полным-полно красивых мужчин. Но все они пытаются вести со мной игру, причем очень опасную. Как если б это был покер со множеством джокеров. Но я изначально неполноценна, чтобы меня пригласили за покерный стол для белых людей.
– Вы уверены, что не преувеличиваете, называя это «опасной игрой»?
– Уверена. Взять хотя бы секс – сплошные опасности.
– Вам он неприятен?
Леона призадумалась.
– В чем-то да, в чем-то нет.
– Вас привлекают женщины?
– Я и сама не понимаю.
