М. Хэйсен
ПРИЯТНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ
Дельта Гилли, глядя в последний раз на пустые комнаты, слышала, как по дому эхом отзывались ее шаги. За тридцать два года проживания в нем каждое помещение было наполнено нежными воспоминаниями. Она закрыла глаза и почти услышала детские голоса. Конечно, теперь дети обзавелись своими семьями. Сын жил в Сиэтле, а дочь в Нью-Йорке. Несмотря на то что Дельта регулярно говорила с ними по телефону, она виделась с сыном только на Рождество и День благодарения. Поскольку дочь находилась в четырех часах езды, она встречалась с ней чаще. И все же она скучала без них.
Теперь, когда ее муж Нильс умер, она думала, что может жить с кем-то из детей, но не хотелось быть обузой и в то же время оставаться одной в доме с четырьмя спальнями. Перед самой пенсией она решила, что еще поработает. Однако в поисках небольшой квартиры она наткнулась на предложение, мимо которого не могла пройти мимо.
— Моя мать состарилась, — объясняла Эмбет Пейтон Уэстмайер, жена известного бостонского кардиохирурга и наследница богатого универмага. — Я не могу бывать дома ежедневно и оставлять ее без присмотра. Я понимаю, что есть прекрасные заведения, где заботятся о стариках, но еще давно пообещала ей, что не отправлю туда. Единственным решением этой дилеммы — нанять на все время сиделку. Старый приятель моего мужа по медицинскому институту доктор Сейлес посоветовал обратиться к вам. Он думает, что вы согласитесь на эту работу.
— Ну, у меня переломный момент в жизни, — ответила Дельта, — только что умер муж, и нужно перебираться в место поменьше.
— Кроме зарплаты, у вас будет жилье и питание. Мать проживает в гостевом домике. В нем три спальни, одна из которых ваша.
— Думаю, что теперь мне нужно отказаться от поиска жилья.
— Ваши обязанности простые, — продолжила Эмбет. — Экономка убирает, а повар готовит вам еду. Основная задача — ухаживать за матерью. С учетом того, что вы опытная медсестра, вы будете следить за ухудшением ее здоровья.
— А что с ней?
— Болезнь Альцгеймера, в начальной стадии.
— Я работала со многими, страдающими этим недугом.
— Да, я знаю, поэтому нам и рекомендовали именно вас.
Обсудив зарплату и подъемные, Дельта согласилась поступить на работу. На сборы и отправку на склад временного хранения личных вещей ушло несколько дней. Она также пожертвовала мебель Армии Спасения и выставила дом на продажу. И вот она решилась и вышла через переднюю дверь. Переступая через порог, она почувствовала, как горло сдавили подступившие слезы. Дельта закрыла за собой дверь и услышала, как щелкнул замок, что означало окончание еще одной главы жизни и начало новой.
* * *
Восьмидесятидвухлетняя Розамунд Тиллет, дочь основателя одного из самых больших американских универмагов «Пэйтон», обрадовалась проявленной заботе. Вскоре пожилая женщина и ее сиделка подружились, несмотря на разницу в возрасте в двадцать пять лет.
— Я рада, что дочь и зять наняли именно тебя, — призналась она однажды вечером. — Мне было здесь так одиноко. Даже когда Эмбет находится дома, я редко захожу в основной дом, не хочу мешать.
— Понимаю, о чем вы говорите, — сказала Дельта. — После смерти Нильса мои дети упрашивали жить с ними, но мне это не нужно. Я хочу, чтобы они радовались жизни и не беспокоились обо мне.
— Я это хорошо понимаю и в итоге согласилась жить в гостевом домике.
— Хорошее место.
— Да, но, как я уже сказала, здесь одиноко.
— Ну, теперь у вас есть я.
С утра до середины дня Дельта и Розамунд занимались покупками, играли в карты, обедали или просто проводили время за разговорами. К трем часам дня старуха начинала уставать. Сиделка готовила ванну и мыла ей голову. В пять часов повар приносил ужин, а к семи вечера Розамунд была готова уйти на покой. Вечера Дельта проводила одна. К счастью, она привезла с собой стопку книг, так как ей нравились не многие телевизионные передачи.
Сиделка проживала в гостевом домике Уэстмайеров уже с месяц, когда однажды днем, сидя за чаем, Розамунд взглянула на обложку книги на кофейном столике. Под заголовком «Великие тайны и скандалы Голливуда» скрывалась темная сторона столицы кино. На обложке была помещена фотография Роско «Толстяка» Арбакля.
— Голливуд уже не тот, — сказала старуха и ушла с мыслями, будто вспоминая прошлое.
— Полагаю, вы были свидетельницей многих перемен в жизни, — согласилась сиделка.
— Я скучаю по прошлому… Чарли Чаплин, Гарольд Ллойд, Бастер Китон, Мак Сеннет с комедией «Кейстоунские копы».
Дельта быстро прикинула в уме и пришла к выводу, что Розамунд родилась в 1933 году, но ведь эра немого кино закончилась в 1929. Конечно, благодаря видео и цифровым дискам, она видела ранние классические фильмы.
— Не хочется хвастаться, но я БЫЛ одним из самых высокооплачиваемых актеров в кино, — продолжала старуха.
— Правда? Странно, что ваша дочь никогда не говорила об этом. Если бы моя мать была актрисой, об этом знали бы все.
— Я подписал еще один контракт со студией «Парамаунт», и со своими приятелями на День труда я отправился в Сан-Франциско. Мы сняли номер в гостинице «Сан-Фрэнсис», выпивали и хорошо проводили время. Вдруг появилась актриса Вирджиния Рапп со своей другой Мод Дельмонт.
Эти имена отозвались в памяти Дельты. Она взяла со стола книжку и перелистала страницы.
— Вот, — сообщила она, — Вирджиния Рапп. Молодая женщина, которую нашли мертвой после вечеринки в гостинице «Сан-Фрэнсис». Позднее в ее убийстве обвинила «Толстяка» Арбакля.
— Я никогда к ней не притрагивался. Я нашел ее у себя в номере, на кровати, схватившуюся за живот и стонущую от боли.
— Почему вы говорите от первого лица? Кем вы себя считаете?
— Мое имя Роско, но все зовут меня «Толстяк».
— Вы когда-нибудь читали эту книгу?
— Никогда ее не видел до сегодняшнего дня.
Розамунд продолжала перебирать факты из жизни комика, будто они были собственными. В ее описании трех уголовных дел содержалось больше фактов, чем в книге. Предположим, что старуха не просто выкладывает историю, откуда же ей знать так много о событиях, которые произошли почти век назад?
«Она сказала, что не читала эту книгу, но, значит, читала какую-то другую, — заключила Дельта. — Или, возможно, видела по телевизору его биографию».
И все же она рассказывала воспоминания, выдавая их за свои.
* * *
Через неделю похожий случай повторился. Дельта продолжила читать ту же книгу и, уходя на кухню за водой, оставила открытой на диване. Розамунд
