Альвари
1
Есть известные известные — вещи, о которых мы знаем, что знаем их. Есть также известные неизвестные — вещи, о которых мы знаем, что не знаем. Но ещё есть неизвестные неизвестные — это вещи, о которых мы не знаем, что не знаем их.
Настоятель соборного храма Творцов, Айо Энассиан Гор. Эрисанд.
Наш мир и прост, и сложен одновременно. Всё зависит от того, насколько пристально вы всматриваетесь в эту мутноватую воду, под названием «Цивилизация» и насколько готовы расстаться со спокойствием и здравым смыслом, приводя в единую систему жуткие противоречия этого мира, и спасаясь от демонов безумия населяющих каждый тёмный угол.
Поднимаясь с постели каждое утро, приводя себя в порядок, и собираясь совершить ритуал под названием «обычная жизнь» не стоит задумываться над тайнами сложнее, чем получение прибавки к зарплате, или секретами поведения начальника в период подготовки отчётности.
Всё это лишь расстроит пищеварение, а оно, безвозвратно подорванное быстрой едой сомнительного качества и так не в лучшей форме. И даже оставаясь один на один с одиночеством, не нужно касаться тёмного болота сознания, потому, что возврат в прежнее беззаботное состояние домашнего животного, которого откармливают на убой, почти невозможен. Именно поэтому мы с трудом терпим разглагольствования бывших вояк, и прочих людей опасных профессий. Они, повидавшие смерть тревожат наш мирок завыванием ураганного ветра, запахом сгоревшей плоти, и мешают насладиться двадцать восьмой серией девятнадцатого сезона. Они, отвлекают девочек из соседнего отдела от правильных мыслей, и вообще лишние в этом спокойном и размеренном мире.
Не нужно задумываться, и упаси вас Создатель, поднимать с земли и читать книги с сорванными обложками.
Венан ахс Атайго. «Отражения, зеркала и тени».
Магнитоплан Бриз прибывал на вокзал Ведайри даже не минута в минуту, а секунда, в секунду соревнуясь в точности как с Рассаурским «Вихрем», так и с величественными королями неба — лайнерами Энерон.
Но «Вихри», скользившие по подземным тоннелям ста пятидесяти миров, и Энероны, покорявшие небеса двухсот двадцати планет, не были и в половину столь респектабельны и лощены как Бриз, всем своим видом оправдывавший фирменный слоган «Совершенство во всём». Кухня которой могли позавидовать многие столичные рестораны, вышколенная и внимательная обслуга, и даже марнийский шёлк простыней, всё для комфорта и удобства путешественников.
Длинное вытянутое тело сверхскоростного поезда, пролетев за десять часов через весь континент двенадцать тысяч километров, неспешно вплывало под вокзальный навес, где уже суетились встречающие, вытягивавшие шею, в надежде первыми разглядеть своих друзей и знакомых, прибывших в столицу Империи.
Деловые люди, военные, путешественники, и чиновники высшего ранга торопились влиться в столичный поток, растворяясь в делах и заботах. И лишь один пассажир Бриза, никуда не торопился.
Седой старик, которому его молодые и подтянутые спутницы дали поспать лишние минуты, открыл глаза, как только за окнами купе раздался многоголосый шум толпы.
— Прибыли?
— Да, мой лорд. — Старшая — высокородная альвин со скуластым, чуть вытянутым лицом, белоснежными волосами, заплетёнными в длинную косицу, которая спускалась вдоль спины и заканчивалась стальным трёхгранным острием, и такими же белыми пушистыми бровями, чуть склонила голову в «малом поклоне почтения». Потом поправила упрямый локон, заправив его за длинные ушки с острыми кончиками, и добавила нейтрально. — Поезд стоит тридцать минут. — Она машинально одёрнула синюю форму без эмблем рода войск и подразделения, но с орденской планкой на высокой груди, и оглянулась в высокое ростовое зеркало, на двери купе проверяя, как на ней сидит одежда. Но опасения были напрасны. Отличная фигура, выкованная десятилетиями тренировок и очарование зрелости[1], словно создавали вокруг ореол красоты, затмевавший своим сиянием любую небрежность, превращая её в изысканный стиль.
— Хорошо Рада. — Старик откинул одеяло, и сел на кровати обнажив босые ноги. — Подай синий бизаро[2].
— Слушаюсь мой лорд. — Рада вновь поклонилась и вышла в соседнюю комнату, где ещё две девушки, одетые точно так же, хлопотали над двумя большими чемоданами. — Синий бизаро. — Отрывисто бросила она, подхватывая тончайшую кружевную рубашку, и золотистый шейный платок.
— А обувь? — Пискнула самая юная девушка — сорокалетняя альвийка с волосами рыжего оттенка, у которой на груди красовались лишь четыре планки — За штурм Риингаты, и Честь и Долг трёх степеней.
— К синему бизаро идут только маранты. — Спокойно ответила третья — такая же белокурая альвин с жёстко очерченными губами и пронзительно зелёными глазами. Она распахнула обувной кофр. — А маранты бывают лишь бежевого цвета. Вот они, во втором ряду. Сейчас протрём до блеска, и можешь заносить.
Когда Рада вошла в спальню, тот, кого называли мой лорд, стоял у зеркала, смотря на отражение не отрывая взгляд.
— Мой лорд?
— Да, Рада. — Старик провёл ладонью по лицу, словно стирая с него воду, и подхватил поданную ему белую рубашку с искусно вышитыми не ней голубыми лилиями.
Гент знал, кто именно придумал выделить ему в охрану хорошеньких девиц, да ещё и с ветеранским боевым опытом, и не мог не признать, что это была отличная идея. Девчонки были ответственными, спокойными и готовыми на любое преступление, чтобы сохранить его, уже никому не нужную жизнь. Вот ещё лет двести назад, тогда да. Тогда за ним гонялись разведки огромного количества миров, и сколько он отправил на тот свет агентов, никто не считал. А сейчас… сейчас, он просто одинокий старик, доживавший свою бурную жизнь в роскошном дворце на берегу тёплого океана. Он уже прошёл шесть обрядов омоложения, и совсем недавно отказался от седьмого, решив дожить сколько осталось, уйдя на круги перерождений.
Одевался старик привычно быстро. Рубашка, брюки, шейный платок, пиджак, обувь, и длинное светло-серое пальто из тончайшей шерсти. — Он внимательно оглядел своё отражение, поправил боевой жезл в поясной кобуре, удовлетворённо кивнул и бросил вопросительный взгляд на Раду.
Та кивнула в ответ, и произнеся в пространство «Мы выходим», пошла вперёд распахивая двери.
На перроне уже стояла тележка носильщика и сам носильщик, но почему-то не зеленокожий архас[3], как повелось на Центральном, а чистокровный альвин — высокий, белокурый, широкоплечий и с внимательным цепким взглядом охотника на крупного зверя.
Он даже не дёрнулся, увидев выходящую из дверей высокородную, а обменявшись с ней коротким взглядом, чуть заметно кивнул, и пошёл в вагон, чтобы забрать багаж. А Рада, увидев носильщика, почувствовала, что напряжение, которое сжимало
