Хелен Кей Даймон
Мы будем дома на Рождество
Глава 1
Лила Пейн посмотрела на листок бумаги в своей руке, а затем снова на здание перед ней. Не столько на здание, сколько на растянутую вывеску с надписью «Теплицы Томаса», висевшую высоко над входом.
Одноэтажное здание состояло из закрытой территории с большими окнами и отдельным участком на открытом воздухе, оснащенным внешними нагревателями, и переполнен саженцами и хризантемами в разгаре осеннего цвета. Украшенные рождественские елки: одни — с традиционно белыми огнями и красными орнаментами, другие — с ярко лиловыми и синими — выделяли фасад здания и напоминали, что праздники заканчиваются менее, чем через три недели.
Люди бродили вокруг фонтанов и цветочных экспозиций. Пикапы давали задний ход к свободному пространству на парковке, чтобы загрузиться связками дров и рождественскими елками. Если действительно правда, что девятьсот сорок один человек населял Холлоуэй, тогда создавалось ощущение, что каждый приехал в «Теплицу» этим вечером. Большинство из Западной Вирджинии оказалось там, но это не лишило их возможности прочувствовать это место, дружескую обстановку по выбору поздравительных открыток.
Она могла видеть трехэтажный дом на холме в нескольких сотнях футов и двор, припорошенный1 по всей его территории. Деревья тянулись вдоль имений в округе, из-за чего создавалось впечатление, что это целые владения.
Вода от тающего снега разбрызгивалась в разные стороны от ее тяжелых зимних сапог, когда она переносила свой вес с одной ноги на другую.
Вопросом было, почему дядя отправил ее к рассаднику саженцев, чтобы привезти электрошнуры и другие материалы, по поводу которых он сказал, ей будет нужно позаботиться на восстановительных работах базы для кемпинга.
Он уехал во Флориду в погоне за солнцем, а также чтобы разделить закаты с молодой девушкой, то есть это было то, что он сказал Лиле в телефонном разговоре на прошлой неделе. Разумеется, молодой девушке, о которой идет речь, вероятнее всего будет около шестидесяти, чтобы соответствовать его возрасту в семьдесят один год. Как брат ее отца и последний из рода Пейнов в добром здравии, не считая того, что он был на четыре десятка лет старше ее, он все еще мог перепить ее. Почти каждый мог. От запаха крепких спиртных напитков у нее кружилась голова.
Она посмотрела на черные чернила разборчивого почерка еще раз и улыбнулась. Только дядя Нед отправил бы поздравительную открытку с таинственной запиской, которая привела ее к совершенно новой жизни. Часть ее — парень, которого Лила могла использовать.
Хруст шагов по гравию эхом отразился позади нее за секунду до того, как она почувствовала чье-то присутствие рядом с собой. Она огляделась, сначала замечая мужские рабочие ботинки, затем перешла к темному клетчатому пальто, что закрывало его шею от пронизывающего ветра, и, наконец, к его лицу. Короткие, светло-каштановые волосы и самая гладкая кожа, которую она когда-либо видела у парня. Он был хорошеньким. На самом деле хорошеньким, но молодым. Скорее молодой «отнюдь не так далек от несовершеннолетнего» со светло-зелеными глазами и кривой улыбкой, которые, она была уверена, не раз сбивали с толку и смышленую девушку.
— Могу я чем-нибудь помочь? — глубокий низкий голос привлек внимание должно быть всех женщин в области пятидесяти миль, заставив их обернуться и остановиться. Одна дама даже переключила внимание со сломанной молнии куртки своего сына и с чувством долга взглянула на нас.
— Вы здесь работаете?
Хотя Лила знала этого парня, разгуливающего по стоянке, который был тем еще дамским угодником, коллекционирующим номера, это совершенно его не смущало.
— Моё имя Трэвис Ярдли и по выражению Вашего лица, полагаю, что Вы обдумывали, чего я хотел, задав Вам этот вопрос.
Он улыбнулся, когда говорил, что сокращало её беспокойство. Не то чтобы она боялась толпы свидетелей стоящих вокруг. Она просто чувствовала себя не комфортно в своей шкуре, как если бы она носила слишком большой знак «я аутсайдер».
Она проводила несколько летних месяцев находясь в загородном палаточном лагере, но это было годы и мили назад. Тогда она была ребенком, задолго до обретения карьеры и настоящей жизни, а также потери их обоих. Любой из туристов, которых она знала тогда давно исчезли, и она никогда фактически не встречала местных. Ее дядя был обеспокоен этим аспектом жизни.
Так как она сомневалась, хотел ли Трэвис знать о ее неконтролируемой болтовне, мелькнувшей в ее мыслях, она проигнорировала этот комментарий. Сложила бумажку и сунула ее в карман.
— Мой дядя сделал заказ и мне необходимо забрать его.
Трэвис протянул руку в направлении открытых двойных дверей главного здания с табличкой на них «ОТКРЫТО».
— Идем. Я покажу, как происходит обслуживание клиентов.
— Спасибо.
Они сделали несколько шагов прежде чем он перешел к спокойной беседе.
— Твое лицо не кажется мне знакомым.
Пытаясь поспеть за ним, ей приходилось делать около двух шагов подряд, но ей нравилась атмосфера спокойных добродушных шуток, которая сопровождала жизнь в маленьком городке. Она не ощущала этого в Филадельфии. После трехлетних попыток завязать разговор с соседями наверху в таунхаусе, в зажиточном районе, ей не удавалось более, чем перекинуться двумя фразами, и она не имела понятия, как зовут ее почтальона.
Западная Вирджиния предлагала совсем другую жизнь. Ближе к открытому воздуху, вдали от транспорта и без обузы, свалившейся на нее вместе с неудачником — ее бывшим мужем.
— Я переехала сюда. Мой дядя Нед владеет курортным отелем в Маунтин-Вью.
— Ты имеешь какое-то отношение к Неду Пейну? Он достаточно стар, чтобы уже быть твоим дедом.
Трэвис остановился так быстро, что она почти врезалась в него. Теперь это было любопытным прецедентом.
— Не совсем, но близко. Считай меня поздно-родившейся племянницей, рождение которой никто не планировал.
Посчитав, что она поделилась довольно личной информацией, учитывая, что они знакомы около трех секунд с момента встречи, она отвела разговор от себя.
— Откуда ты знаешь Неда?
— Маунтин-Вью расположен за Холлоуэем, но мы считаем его своим. Нед бывал здесь регулярно. — Трэвис подмигнул ей, когда шагнул в сторону и пропустил ее в дверь первой.
Ароматная смесь сосны и цветочных сладостей ударила в нее, как только она попала внутрь. Таким был поток свежего воздуха и приветственного тепла. Ее нос имел шанс оттаять здесь от ледяного ветра.
Ряды цветов и других растений гудели от постоянного потока посетителей. Пары, тяжело
