Ирина Июльская
Рита, или Топор за сценой
Часть 1. Глава 1 Назад, в будущее…
Все имена вымышленны и совпадения случайны.
Родной город встречал Маргариту Славину ненастьем; небо, затянутое серым полотном, сквозь которое лениво просачивался мелкий дождь, навевало уныние, граничащее с тоской. Август еще не достиг и своей середины, а, вспоминая Пушкина, все вокруг уже «дышало осенью». Впрочем, такая погода Риту вполне устраивала, ей не хотелось возле себя суматохи и кружения, связанного с ее известностью и статусом столичной театральной примы, да и видеть кого-то из старых знакомых по прошествии одиннадцати лет, желания особого не было. Возвращаясь в Водимовск, она словно сбросила с себя старую оболочку, которую тут же, напоследок, сожгла, пустив пепел по ветру, чтобы от прошлого и следа не осталось. Тем более, что теперь ее, за исключением элитной недвижимости в центе Москвы, удачно сданной в аренду инофирме, больше ничего со столицей не связывает. Деньги по договору она получила за год вперед, из театра ушла, находясь в отпуске. Все просто: поставила свой автограф на заявлении об увольнении, отдала секретарю в административную часть, даже не дождавшись возвращения из отпуска Журавского. Механизм делопроизводства запущен: секретарша сама передаст в кадры и все оформит, а она с багажом в виде нескольких коробок и парой-тройкой чемоданов со всем необходимым на первых порах, вышла из здания театра, села в автомобиль и сразу двинулась в путь.
Ей предстояло забыть Москву, а с ней былой успех, шумное окружение поклонников, раздачу автографов у служебного выхода. В прошлое ушли поздние возвращения домой после спектаклей с охапками цветов, коими она наполняла все имеющиеся вазы в своей огромной квартире рядом с Москва-рекой, а чаще, просто наливала в ванну холодную воду и на ночь сбрасывала в нее букеты. И лишь на следующий день, отоспавшись, начинала заниматься цветами. Она любила это занятие и не доверяла его домработнице, приходящей два раза в неделю готовить и убираться.
Закончилась ее светская, яркая, непредсказуемая жизнь театральной примы, о которой она и не мечтала, когда покидала родной Водимовск и, как тогда думала, – навсегда. И, вот, он вновь перед ней – небольшой городок в сорок тысяч жителей вместе с прилегающими поселками, что согласно Википедии. Как забытый бедный родственник в старой, потертой одежонке, он почти не изменился. Все те же улицы, дороги, ухабы… Все те же дома, заросший и одичалый городской парк, где ее с одноклассниками принимали в пионеры у памятника Ленину. Завод бараночных изделий по-прежнему работает, на нем когда-то трудилась ее бабушка и мама. Сейчас это Комбинат хлебобулочных изделий №1, что следует из новой вывески, которую она успела заметить, проезжая мимо.
На завтра у нее назначена встреча с агентом по недвижимости Тимуром, а пока она остановится в небольшой частной гостинице, где заблаговременно забронировала себе номер. Это был старинный двухэтажный особняк, принадлежащий когда-то местному купцу-хлеботорговцу Рылову, именно он основал в Водимовске производство баранок и пряников. После революции хозяина прогнали, фабрику и дом национализировали. Чего только не было в нем за годы советской власти: библиотека, какие-то конторы в комнатах на этажах, даже пункт приема стеклотары в примыкающей к зданию пристройке для экипажа былого хозяина. В наступившие перестроечные времена особняку нашелся новый владелец. Нанятые рабочие подремонтировали, подкрасили, что-то обновили и на фасаде, с едва подсохшей краской серо-сиреневого цвета, появилась вывеска: «Водимовский Гранд-отель», вызывавшая непременную улыбку, особенно у новичков, решивших остановиться в гостинице. Цены за проживание в ней были весьма высоки, что обуславливалось не только громким названием с несоответствующим ему комфортом, сколько близостью к центральной автотрассе, недавно проложенной и связавшей Водимовск с городом регионального значения Старомыслов, население которого перешагнуло 700 тысяч человек. Учитывая, что на пороге замаячил 21 век, а с ним почти повсеместное народное владение транспортными средствами, перешедших из разряда роскоши в разряд средств передвижения, связи между городами и населенными пунктами значительно расширились и укрепились, повлияв на качество жизни обычных граждан. Она сама, Маргарита Славина, после окончания школы уезжала из Водимовска в плацкартном вагоне поезда, а вернулась за рулем «Вольво», почти нового, поблескивающего красным лаком и серебром металла.
Приняв с дороги душ и отобедав у себя в номере, Маргарита в мягком халате из махрового флиса цвета бирюзы, прилегла на широкую кровать. На глаза попался свежий выпуск местных «Губернских новостей», лежащий на прикроватной тумбочке. Она развернула газету и пробежав по строчкам глазами, наткнулась на знакомую фамилию Димов Дмитрий Васильевич, депутат местного органа управления.
- Уж не ее ли бывший одноклассник Дим Димыч, как его прозвали еще в 5 классе? На фото из пятерых мужчин, внешне лишь один соответствовал возрасту ее другу детства и ранней юности; остальные выглядели значительно старше. Конечно, она и не узнала бы на этом снимке Димку Димова, физиономия немного расплывчатая, но неудивительно – прошло больше 10 лет, когда она виделась с ним в последний раз.
Глава 2 От табуретки до конкурса в Москве
Пожалуй, самое первое детское впечатление, врезавшееся в Ритину память на всю жизнь: она стоит на табурете и поет. Отчетливо запомнилась картина: чье-то застолье в их общежитии; взрослые, улыбаясь, слушают, хлопают в ладоши и хвалят ее, кто-то сует в руку конфетку, а ее сцена – это старый, покрашенный синей краской табурет, сделанный кем-то задолго до ее рождения. Он находился в кухне их общежития при заводе бараночных изделий, где работала мама, Анна Славина. Уже тогда, в раннем детстве, Риту окрестили «Артисткой». Популярность общительной, симпатичной девочки перешагнула стены общежития в близлежащие дворы: ее узнавали, угощали, ей улыбались. Не забыть, как она с полным карманом конфет, счастливая возвращалась после «выступления» в их комнату в конце длинного коридора общаги. Как щедро делилась «заработанным» с бабушкой и матерью. Рита навсегда запомнила слова бабы Дуни: - Вот ты и добытчица, глядишь и прокормишься, не пропадешь. – Внучка отнеслась к словам бабушки очень серьезно и всегда угощала родных тем, что подносили ей взрослые во дворе.
Когда Рите исполнилось 7 лет, перед ее поступлением в 1-й класс, их семья получила на троих с бабушкой небольшую отдельную двушку и концерты для друзей и соседей в многонаселенном общежитии прекратились, но у девчушки закрепилась тяга к выступлениям, уже тогда она почувствовала в себе призвание к сцене. С отцом
