Попадос. Месть героя. Том пятый
Пролог
Сражение с эстанцами продлилось почти до вечера, после чего, пришлось заниматься убитыми и ранеными, которых в афнийской армии хватало. Несмотря на одержанную победу, погибло не менее сотни рыцарей, в то время как раненых было вдвое больше. И стоит отдать должное, это была просто блестящая победа, о которой Каратос даже мечтать не смел, пока Григорий не доказал ему обратное.
Здесь также стоит добавить, что эстанцы потеряли куда больше. Одними лишь рыцарями они недосчитались более пятисот человек, и это уже не говоря о копейщиках, магах и лучниках, которых как мух били во время их отступления через мост близ Зоргана. Собственно, перейти реку и воссоединиться с основным войском хоть и смогло прилично эстанцев, но и полегло не меньше.
Как результат из-за множества действительно важных дел, собрание по итогам сражения было решено провести лишь в полдень следующего дня. На нём вновь присутствовало лишь ограниченное количество людей, среди которых, помимо действительно влиятельных представителей знати Зоргана, были Григорий, герои и, конечно же, Ардалис и некоторые другие главы наиболее сильных групп авантюристов.
Первым взял слово Вайл Гуль, который как адъютант Каратоса, занимался подсчётом убитых и раненых афнийцев и эстанцев. — По предварительным подсчётам, мы потеряли 112 рыцарей и 35 магов, что в рамках данного сражения можно считать несущественным. — Слова адъютанта прозвучали для Михаила кощунственно. Но, не смотря на это, он всё же решил промолчать, лишь подумав:
— Почти полторы сотни человек погибло, а он говорит, что это немного! Сколько же должно погибнуть, чтобы для него это было существенно⁉
Тем временем Вайл продолжал, — по уже имеющимся данным, потери противника просто колоссально превосходят наши. Только одних убитых и серьёзно раненых эстанских рыцарей мы насчитали 528 человек. Помимо этого противник потерял более тысячи копейщиков, за сотню магов, около двухсот лучников и как минимум триста кавалеристов, из которых рыцарями были около ста пятидесяти человек.
— Очуметь! — Ошарашено подумал Миша, которому от услышанного стало немного не по себе. Он неожиданно хорошо вспомнил, как его подруга без толики излишних раздумий и жалости швыряла огненные стрелы и шары по отступающим эстанцам. А в следующий миг в его сознании возник образ Григория, который выжигал ужасными огненными вихрями сотни вражеских солдат. — Боже, с кем я дружу⁉ — С ужасом подумал он. — Да они вдвоём наверняка не меньше половины эстанцев убили! — Продолжил Михаил свою мысль, с удивлением понимая, что он не испытывает каких-то отрицательных чувств в отношении друзей. — Да уж, в этом мире мы явно кукухой поехали! — Мысленно подытожил он, в то время как Вайл закончив свой доклад, поклонившись, сел на своё место, а заместо него, встал Рапс.
Глава городской стражи особо ничего интересного не сказал. В основном его доклад сводился к тому, что ближайшие дни подкреплений им не стоит ожидать. Хотя в тоже время, в столице уже собиралось новое войско, которое король предполагал перекинуть в Зорган по уже проверенной схеме, через Григория. Который к слову, даже не обратил внимание на то, что его упомянули в докладе. Что собственно не удивительно, ведь он размышлял о более важных для себя вещах, например, стоит ли ему вообще тратить время на подъём обычных рыцарей или лучше поискать кого-то с двумя-тремя звёздами.
Собрание и дальше шло в том же духе. Большая часть докладчиков лишь отчитывалась о результатах своей работы и о текущем положении дел в городе. И лишь в конце собрания слово взял Каратос. — Я очень рад, что нам удалось победить в этом сражении с таким значительным перевесом, — не торопясь начал он. — Но проанализировав ситуацию, я могу наверняка сказать, что до окончательной победы нам ещё очень далеко. На противоположном берегу Эльса находится значительно превосходящее наше, вражеское войско, и нам надо с этим что-то делать. Если у кого-то есть какие-то предложения то, пожалуйста, выскажите их.
* * *
— И какого хрена я здесь забыл⁉ — Подумал Тим, но сделав небольшой глоток из весьма увесистого кубка, его мысли немного изменились. — Ну да, ради такого вина можно и этого козлобородого потерпеть, — подумав так, он сделав ещё один глоток, спросил, — цармондар Паир Ларас, я конечно всегда рад вас видеть, но не просто же так вы позвали меня к себе?
Немного полноватый Паир, теребивший свою небольшую коричневую бородку, за которой к слову, он тщательно следил и ухаживал, будто придя в себя, произнёс, — да точно. — После этой короткой фразы, мужчина начал оживлённо что-то искать и видимо не найдя искомое, тихо выругавшись себе под нос, продолжил, — в общем пришёл сегодня приказ из столицы. Причём весьма скверный приказ, — вторую фразу он произнёс, недовольно поморщившись. — Его величество требует мобилизовать все войска расположенные в Хенгарске и отправиться в Сатрадар.
— Никогда не поверю, что это нельзя как-нибудь обойти, — довольно расслаблено произнёс Тим, перекатывая по своему кубку вино и внимательно глядя на то, как оно играет на свету.
— А вот придётся, — немного грубо, пробурчал Паир. — По этому вопросу царя поддержала большая часть цармондаров Цинцерии.
— Ну а если затянуть сроки? — Уже куда серьезнее спросил Тим, хотя в действительности сделал это наиграно. По факту его особо не волновал отданный царём приказ. Ведь он был уверен, что даже если ему придётся участвовать в штурме Сатрадара, то это ему принесёт лишь славу и успех.
В тоже время Паир, явно нервничал, что было заметно даже по его голосу. — Сроки чётко оговорены, армия должна быть под Сатрадаром не позднее, чем начнёт таять снег, — произнёс он.
— Но постойте, — уже немного удивлёно начал Тим, — но это менее чем через полмесяца. Это вообще реально?
— Гипотетически да, но снег может начать таять в любой момент. Но даже если ориентироваться на конец месяца, то это всё равно будет буквально впритирку. — Цармондар говорил недовольно и весьма раздражённо. Но в тоже время, Тим явственно чувствовал, что тот чего-то недоговаривает, даже не смотря на явно бурлящие эмоции, которым Паир разве что из берегов не позволял выходить.
— Позвольте, но если вы попросту не успеете, то, что вам тогда будет?
— Ничего хорошего. Меня
