Митч Элбом
Маленький лжец
Mitch Albom
The Little Liar
© 2021 by Asop, Inc. All rights reserved
© Юганова М. И., иллюстрации, 2024
© Селедцова А. А., иллюстрации, 2024
© Косарева Е. А., перевод на русский язык, 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
* * *
Посвящается Еве и Соломону Нессер и другим людям, жившим с номерами на руках, а также всем тем, кто оплакивает их по сей день.
Тебя преследует не память.
Не то, что ты когда-то написал.
А то, что ты забыл, что должен ты забыть.
Джеймс Фентон, «Немецкий реквием»[1]
Всё изменится, всё, кроме правды.
Люсинда Уильямс[2]
Роман «Маленький лжец» является художественным произведением. Реальные люди, места, события, учреждения и организации упоминаются исключительно для литературной иллюстрации романа. Все иные действующие лица и явления, встречающиеся в книге, являются плодом воображения автора и не должны восприниматься как подлинные.
Часть I
1943
– Ложь.
Голос крупного мужчины был низким и хриплым.
– Что ложь? – раздался чей-то шёпот.
– Про то, куда мы едем.
– Нас везут на север.
– Нас везут умирать.
– Неправда!
– Правда, – ответил он. – Сразу по приезде они нас убьют.
– Нет! Нас переселят! В новые дома! Так сказал мальчик на вокзале!
– В новые дома, – согласился другой голос.
– Никаких новых домов нет, – сказал утверждавший о лжи.
Под резкий скрип колёс разговор затих. Крупный мужчина принялся рассматривать металлическую решётку в единственном окне сумрачного вагона, предназначенного для перевозки коров, а не людей. Ни сидений. Ни еды, ни воды. Почти сотня попутчиков сидели друг у друга на головах, целая куча людей. Старики в костюмах. Дети в пижамах. Молодая мать, прижимающая к груди младенца. Лишь один человек сидел не на полу – девочка-подросток; подол её платья свисал с жестяного ведра, выданного пассажирам для справления нужды. Девочка прятала лицо в ладонях.
Крупный мужчина решил, что увидел достаточно. Он вытер пот со лба и стал пробираться через прижатые друг к другу тела к окну.
– Эй!
– Смотри, куда прёшь!
– Куда вы?!
Мужчина подбежал к решётке и пропихнул пальцы между прутьев. Громко закряхтел. Сморщившись, принялся тянуть решётку на себя.
Все, кто находился в скотном вагоне, притихли. Что он делает? А вдруг прибежит охрана? В углу, прислонившись к стене, стоял долговязый парень по имени Себастьян и наблюдал за всем происходящим. С ним ехала почти вся его семья: мать, отец, дедушка с бабушкой, две младшие сестры. Но когда мужчина принялся тянуть за решётку, взгляд Себастьяна устремился не на них, а на худую темноволосую девушку в паре метров от него.
Её звали Фанни. Прежде чем случилась вся эта беда, до танков, солдат, лающих собак, полуночного стука в дверь и облав на всех евреев в его родном городе Салоники, Себастьяну казалось, что он влюблён в эту девушку, если вообще можно говорить о любви, когда тебе четырнадцать.
Он никогда не признавался в этом чувстве ни ей, ни кому бы то ни было. Но сейчас по каким-то причинам оно бушевало внутри, и Себастьян смотрел только на неё, в то время как здоровяк раскачивал решётку, пока не выломал. Последним мощным рывком он вырвал её из проёма и бросил на пол. Через открывшийся прямоугольник весеннего неба в вагон ворвался поток воздуха.
Мужчина не терял ни секунды. Он подтянулся на руках и попытался вылезти, но отверстие оказалось слишком маленьким. Толстый живот никак не пролезал.
Здоровяк спрыгнул, рассыпаясь в проклятьях. По вагону пробежал шёпот.
– Кого-нибудь поменьше, – произнёс чей-то голос.
Родители прижали к себе своих детей. На секунду все замерли. Себастьян на мгновение крепко зажмурился, сделал глубокий вдох, а потом схватил Фанни за плечи и подтолкнул вперёд.
– Она пролезет.
– Себастьян, нет! – крикнула Фанни.
– Где её родители? – спросил кто-то.
– Умерли, – прозвучало в ответ.
– Давай, девочка.
– Поторопись, дитя!
Пассажиры принялись проталкивать Фанни через скученную толпу, касаясь её спины, словно передавая свои пожелания. Она подошла к крупному мужчине, и тот подсадил её.
– Сначала ноги, – скомандовал он. – Когда приземлишься, сгруппируйся и прокатись.
– Стойте…
– Ждать нельзя! Ты должна бежать прямо сейчас!
Фанни обернулась к Себастьяну. Её глаза наполнились слезами. «Мы ещё увидимся», – сказал он тихо. Какой-то бородач, до этого бормотавший молитвы, пробрался поближе к Фанни и шепнул ей на ухо.
– Будь хорошим человеком, расскажи миру о том, что здесь случилось.
Губы Фанни дрогнули, но, прежде чем она успела что-либо сказать, крупный мужчина вытолкнул её из окна, и она скрылась из вида.
В окно со свистом ворвался порыв ветра. На секунду пассажиры как будто окаменели, словно ждали, что Фанни сейчас заберётся обратно. Когда этого не произошло, все стали подбираться ближе. По толпе пробежала рябь надежды. Мы можем выбраться! Можем убежать! Люди теснились друг к другу.
А потом.
БАХ! Выстрел. Потом ещё и ещё. Поезд со скрипом затормозил, пассажиры ринулись вставлять решётку обратно в окно. Безуспешно. Решётка не держалась. Когда вагон остановился, двери рывком распахнулись, и из слепящего солнечного света показалась фигура низкорослого немецкого офицера, державшего в вытянутой руке пистолет.
– СТОЯТЬ! – заорал он.
На глазах у Себастьяна руки людей отцеплялись от окна и падали, как сухие листья со всколыхнувшейся ветки дерева. Он взглянул на офицера, на пассажиров, на девочку-подростка, плачущую на помойном ведре, и понял, что их последняя надежда растаяла. И в тот момент мысленно проклял единственного не присутствующего члена семьи, своего младшего брата Нико, и поклялся, что однажды отыщет его, заставит заплатить за всё это и никогда, никогда не простит.
Скажите мне, кто же я такая?
Вы можете доверять истории, которую сейчас услышите. Можете доверять ей, потому что её рассказываю я, а я единственное в мире, чему можно доверять.
Кто-то скажет, что можно доверять природе, но я с этим не соглашусь. Природа переменчива; виды благополучно развиваются, а потом исчезают с лица земли. Другие скажут, что можно доверять вере. Какой именно вере? – поинтересуюсь я.
Что же касается людей… Что ж. Людям можно доверить лишь заботу о себе любимых. Столкнувшись с угрозой, чтобы выжить, они уничтожат что угодно, особенно меня.
Но я тень, от которой не сбежать, зеркало, в котором запечатлено ваше истинное отражение. Вы можете уклоняться от моего взора с первого и
