Анна Одувалова
Элита Горскейра. Невыносимый дар
© Одувалова А.С., текст, 2025
© ООО «Издательство «Эксмо», 2025
Глава 1
Сложно быть принцессой, если в твоем прошлом маньяк, а будущее туманно. Об этом я думаю, стоя на улице в захолустном городке и изучая окно, разрушившее все надежды и отбросившее меня на несколько лет назад. Туда, где нет одаренной спортсменки и менталистки, умеющей взрывать головы как арбузы, а есть только маленькая, очень напуганная девочка, жизнь которой не будет прежней. Девочка, увидевшая в окне красивую куклу и совершившая ошибку, доверившись человеку, которого знала. Не очень верила, побаивалась, но не ожидала зла.
Дождь начинает крапать неожиданно, но очень кстати. Он смешивается со слезами на моих щеках, скрывая слабость. Я не могу отвести взгляд или сойти с этого места.
– Подожди здесь, – бросает Дар и срывается к дому.
– Ты куда? – спрашиваю я безразлично.
– Мы должны выяснить, кто в этой квартире. Ясно, Каро? – уверенно говорит он, и с меня словно слетает ледяная скорлупа. Мне было необходимо, чтобы кто-то в этой ситуации действовал увереннее, чем я.
– Ясно, – я киваю и отправляюсь следом.
– Ты куда?
– Не думаешь же ты, что я останусь стоять здесь? Нет, Дар. Я должна видеть сама. Возможно, тогда прошлое меня отпустит.
Парень осторожно соглашается, и мы вдвоем направляемся в сторону дома. Меня трясет. Руки дрожат, и к горлу подкатывает тошнота. Тот же темный и обшарпанный подъезд. Кажется, ремонт не делали со дня постройки дома еще в прошлом веке. Три скрипучие деревянные ступени, коричневая дверь с облупившейся краской и запах… старости и нищеты.
– Если хочешь, можешь подождать снаружи, – предлагает Дар, но я отрицательно мотаю головой.
– Не хочу. Мне нужно видеть самой.
Мне все нужно делать самой. Такова уж моя натура. Поэтому обхожу парня. Замираю перед дверью и, сосчитав мысленно до трех, стучу. Где-то в глубине души ловлю себя на мысли, что не хочу, чтобы дверь открывалась. Но с той стороны предательски щелкает замок.
Дыхание перехватывает. Я реально забываю набрать в легкие воздуха, и голова начинает кружиться от недостатка кислорода. Я даже представить не могла, насколько страшно мне будет. Сначала в полумраке подъезда показывается светлая полоска из осторожно приоткрытой двери. Она скользит по пыльному полу и падает на носки моих ботинок. Я завороженно смотрю на нее, а она становится все шире. Поднять глаза, чтобы взглянуть в лицо своему кошмару, я не могу, пока не слышу нейтральный голос Дара:
– Здравствуйте…
Сердце пропускает удар. Вряд ли парень поздоровался бы с маньяком таким тоном.
– Здравствуйте.
Ему отвечает неуверенный девичий голос. Вскидываю глаза и вижу перед собой девушку или, вернее, молодую женщину. Старше меня где-то лет на пять. Очень худенькую, большеглазую, с рыжими волосами, забранными в пучок на макушке. На ней растянутый светло-серый свитер и штаны, немного вытянутые на коленях. В руках – ботинок. Другой все еще на ноге. Видимо, она только вернулась домой, возможно, с работы. Она совсем не похожа на мой кошмар. Абсолютно обычная жительница провинциального небогатого городка, которой приходится долго и тяжело трудиться, чтобы выживать. Жизнью такое существование назвать сложно – я прекрасно знаю, что такое жизнь здесь. Всего пять часов пути от Горскейра, а совсем другие реалии.
Мы смотрим друг на друга с одинаковым недоумением, и молчание затягивается, пока девушка не решает заговорить первой.
– А вы… – начинает она, но ее перебивают.
– Мамочка, а кто это? – Из комнаты выбегает девочка лет пяти, не больше. Такая же рыжая и голубоглазая. И прижимается к ноге девушки.
– Милая, иди поиграй. Я сейчас…
Девчушка смотрит на нас во все глаза как на диковинку, но кивает и снова скрывается в недрах квартиры.
– Простите… – Я сглатываю и пячусь. – Раньше эта квартира принадлежала…
– Да, у нее был другой хозяин. – Девушка кивает. – Он умер, а его вдова продала квартиру за такие смешные деньги, что у меня получилось ее купить. Это несказанная удача для нас с Молли. Сама вдова живет в доме напротив. Если у вас вопросы по поводу старого хозяина, наверное, лучше спросить у нее, я ничего не знаю. Знаю, он был не очень хорошим человеком… – Она замолкает на несколько долгих секунд. – Но я его совсем не знала, извините.
– Еще раз простите, – хрипло говорю я и начинаю отступать, но натыкаюсь спиной на Дара, который стоит на месте как вкопанный.
– Мы хотели узнать по поводу куклы на окне… – уточняет он, и у меня сжимается желудок.
– А, это… – Девушка передергивает плечами и тихо говорит: – Признаться, у меня от нее мурашки по коже, но она закреплена на подоконнике. И уже была закреплена, когда мы въехали в квартиру. Я хотела выкинуть, но кукла очень понравилась дочке, поэтому пришлось оставить… У Молли не так много игрушек. А что вы хотели?
– У меня в детстве была похожая… – выдавливаю я, пытаясь понять, что это все значит. Рыжеволосая хозяйка квартиры выглядит искренней. Не могу понять, кто закрепил куклу на подоконнике. – И я жила тут неподалеку. Поэтому кукла в окне… На миг мне показалась, что эта та самая кукла, которую я потеряла в детстве. Простите еще раз, – говорю я и утягиваю Дара за собой. Мне не хватает воздуха.
– Не понял, этот урод еще был женат? – восклицает он возмущенно, но это точно не та тема, которую я хочу поддерживать. Точнее, даже не хочу.
– Прошу тебя, не сейчас, – отвечаю я. – Поехали отсюда, быстрее. Мне плохо. Значит, он все же умер.
– Значит…
Дар не спорит со мной, подводит к магмобилю и открывает дверь. Я не привыкла, чтобы за мной ухаживали, но сейчас, кажется, не в состоянии сделать даже такую элементарную вещь, как самостоятельно попасть внутрь магмобиля. Сажусь в салон, прикрываю глаза и чувствую, что бьющая меня дрожь не отступает. Я даже не сразу замечаю, что Дар сам не садится. Поворачиваюсь и вижу, что он отходит от магмобиля в сторону дома, где на окне все еще стоит кукла, выделяющаяся черным силуэтом на свету.
– Ты куда? – спрашиваю его, приоткрыв окно.
– Сейчас вернусь, – отвечает он глухо и, не оборачиваясь, уходит. А мне хочется крикнуть ему вслед: «Не смей уходить, не оставляй меня тут одну, пожалуйста!»
Но я сильнее этого. Сильнее неуверенности, страха и воспоминаний, которые в этом месте особенно сильны.
Закрываю наглухо окна и дверь