Глава 1 ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОВЕСТИ «Я же лучше собаки...»
ОГ
— Саш, а долго твои мокрые плавки с полотенцем будут валяться в коридоре?
— Долго!
— Так, не поняла, это что за ответ? Немедленно убрать!
— Да пошла ты...
***
Скандал в семье всегда начинается на пустом месте. Распоясавшийся щенок позволил себе слишком много. Я сделала вид, что такую обиду смыть можно только кровью, и отвалила в ресторанчик поблизости — жаловаться Лехе. Наглец остался лежать плашмя на диване и не повернул даже головы. Алёшка, внимательно выслушав мой эпический рассказ про подростковый возраст в исполнении DEXа, мрачно изрёк: «Влюбился!». Кусок мяса остался на вилке и, не долетев до рта, замер.
— Да ладно! В кого?
— Ну, я-то откуда знаю. Но где-то недели две назад Мел мне рассказывал, как они измеряли длину своих членов. У моего оказался больше на 5 мм!
Я поперхнулась.
— Чего измеряли?
— Окс… Так бывает. Они мальчики. Смотрят иногда, у кого больше. Но дураки, мерили-то... хм… Короче, маленькие они.
— Так, а что ты ещё знаешь?
— Всё. А что, ещё что-то должен?
— Поехали.
— Куда?
— К вам домой, пытать твоего подростка...
***
Дознание привело к неутешительным результатам. Сашка подцепил какую-то «матрёну» в бассейне, и она явно морочит парню голову. Сообща решили пресечь безобразие и решить все вопросы с гормональной составляющей забывшего законы роботехники элемента. Мальчик DEX становится человечком у нас, хе-хе...
Ради такого случая я пошла на прямой и грубый шантаж. Всё для семьи, так сказать.
Вечером остановилась у подъезда и долго ждала. Наконец на ступеньки выкатился пожилой толстомордый дядька с седой аккуратно подстриженной бородкой и криволапой бульдожкой, неуловимо напоминающей своего хозяина. Парочка неспешно удалилась в сторону собачьей площадки, а я отправилась на дело...
— Здравствуйте, меня зовут Оксана Геннадьевна. Я из 70-й квартиры. Вы Людмила?
Высокая задастая блондинка с наращёнными волосами и ухоженными руками, в хорошем спортивном костюме, мило улыбнувшись, наивно впускает обидчивую меня.
— Здравствуйте, очень приятно познакомиться. Проходите, пожалуйста. Кофе?
— Нет. Я очень ненадолго и надеюсь на понимание. Я в курсе, что вечерами вы повадились плавать в бассейне с неким Сашей.
Лицо продолжает светиться любезностью. Ну, ничего. Это ненадолго.
— Он несовершеннолетний. А я — врач-гинеколог. Не улавливаете связи?
— Он не похож на мальчика. Не улавливаю.
— Ему пятнадцать лет, и он разумный кибермодифицированный организм. Я его официальный опекун. Опять непонятно?
Непонятливая вы моя. Ничего. Счас разъясним.
— Простите, нет. — Но любезности поубавилось.
— Я могу найти вашу историю болезни, (случайно), и она, (опять-таки, случайно!), может оказаться среди документов вашего уважаемого... Опекуна. Вы же не жена, пока?
— И что? Я здорова.
— А кто вам это сказал? Вы могли лечить гонорею несколько лет, или другие болезни. Понимаете, о чем я?
— Кажется, да. Благодарю вас… За исчерпывающую информацию.
— И я благодарю. За понимание.
Вот всегда говорила: нету у нас дураков, нету. Даже самому дремучему (дремучей) можно всё просто и доступно объяснить! Хмыкнув, попёрла домой. Хорошо родиться беспринципной стервой. Операция «Научи дурака» вступила во вторую фазу. А пока… Пока я обижена, расстроена и жду объяснений!
***
Утром мне позвонил Денис. У них мальчишник, и они позвали в баню, в субботу. Сказал, что пойду. Настроение было омерзительным. Окся уехала на работу, даже не разбудив. На столе сиротливо валялась бумажка: «Купи хлеба, сыра и колбасы. Свежих огурцов и яблок». Рядом аккуратно прижатые к чашке 20 галактов. Видимо, ещё на проездной. Доигрался. Ну что же, надо признать, обо мне заботятся, как о родном, учат, принимают за человека, хоть я и урод. У такого монстра не может быть ничего, а она любит. Как стыдно...
Приехал на роддом. Быстро убрался. Заскочил в магазин и помчался в бассейн. Я ждал её. Просто смотреть, как снимает халат, как смешно большим пальцем ноги дотрагивается до воды и тут же отдергивает, будто от ледяной. Как, наконец, медленно спускается по ступенькам и плывет. Нимфа... И я, гнусный уродец с железками внутри.
Людмилы не было. Я ждал вторник, среду, четверг, а в пятницу пошел к ней.
— Привет.
— Привет, малыш.
— Почему тебя нет на спорте?
— Потому что не хочу. Мальчик, иди домой. И больше чтобы я не видела тебя здесь.
Я ушёл. Долго бродил по собачьей площадке. Потом пошёл домой спать. Окся сидела на кухне.
— Ты почему забросил учебу?
— Надоело. Голос у неё спокойный… Ровный-ровный, как натянутая нить… И эта ниточка сейчас…
— Саша, у тебя начнутся неприятности.
— Наплевать.
… Лопнула! Окся срывается:
— Всё! Мне больно, понимаешь, больно мне внутри! Тебе, видимо, нет? Так. Так… В своё время это помогло Денису стать человеком, может быть, поможет и тебе. Неси ремень и снимай штаны.
— Ч-что?
— Ремень неси. Я тебя сейчас накажу, по голой попе, ремнём.
— Не верю ушам.
То есть, настройкам и имплантам. Может, она забыла?
— Ну, хорошо. Но я киборг, — напоминаю на всякий случай. — Мы не так чувствуем боль. — Нет. Не забыла и не ошиблась. Глаза блестят, как у больной, и голос тоже больной, сухой и надломленный: — Нет, юноша, ты — человек. Маленький дебильный подросток, и тебе должно быть противно оттого, что взрослому сыну мать ремнём даст под зад. Мне надо, чтобы ты почувствовал мою боль и свой стыд. —
Стыд я уже чувствую.
— Окс, ну извини. Ну да, я дурак.
— Там макароны в кастрюле и колбаса в холодильнике. Спокойной ночи.
***
Мужики с самого начала повели себя странно. Обычно Ден подхватывал у подъезда и, брякнув «Привет», продолжал болтать, пить пиво и, не обращая внимания на меня, обсуждать какие-то замысловатые штуки с приятелями.
В этот раз все вылезли из флайера. Мне была вручена предварительно открытая банка пива, и каждый поздоровался со мной за руку. Потом Ден придержал меня за плечо, посмотрел в глаза и, как-то странно хохотнув, сказал: «Пора, брат! Вот же время-то!» Все начали ржать, перемигиваться, а потом, схватив меня, бойко затолкали на задний ряд большого прогулочного флайера. Интересно, тут кто-нибудь помнит, что вообще-то я киборг? Флайер заложил вираж и, наконец,
