И это снова мы
Глава 1. Как Вася огорчил Вову
Это был чудесный весенний день и ничто не предвещало неприятностей. Солнце ярко светило и бликовало на чисто вымытых лобовых стеклах двух седельных тягачей — автовозов, мощно тянущих в гору ценный груз. На каждой двухуровневой платформе находилось по 8 легковых автомобилей, немного Б. У. но в хорошем Т. С. Немцы аккуратные люди, бережливые пользователи, честные партнеры. Если на одометре легковушки стоит цифра в 50 тысяч километров, то можно быть уверенными что так оно и есть. Обманывать здесь не принято, иной менталитет, другая культура. Не то что у наших русских, по факту там может быть и 150 и 250 тысяч. Обмануть покупателя, выдать желаемое за действительное, это вроде не грех а признак особой доблести и умения жить — вертеться. Особенно грешат подобным барыги, профессиональные перепродавцы автомобилей, искоренить которых не сумело ни обилие крупных салонов, ни интернет площадок типа Дрома и Авито. Такие, и подобные мысли крутились в голове водителя, двигающегося в маленькой колонне первым. Владимир, старший из братьев дальнобойщиков, весело насвистывал незатейливый мотивчик в такт мелодии из радиоприемника и с удовольствием поглядывал по сторонам. Идеально ровный асфальт автобана, стройный хвойный лес на обочинах, ненапряжный трафик в утренние часы, все это заставляло радоваться жизни и не думать о заботах по дому и прочих житейских проблемках. Отвлекало и позволяло забыть про ипотеку на 15 лет и кредитную карту, которую он как не крепился, все же накануне распечатал. Но это ерунда, через несколько дней он уже будет дома и потом на его карту капнет приличная сумма, с которой он и погасит незначительную задолженность. Берешь чужие и на время, а отдаешь свои и навсегда, к месту припомнился старый каламбур, очень верно отражающий тонкость момента.
— Пш — пш — подал сигнал СВ-трансивер, и он привычно взял в руку переговорное устройство (мыльницу) на витом шнуре.
— Ну говори, рассказывай. Что на этот раз у тебя случилось плохого? — в шутку обратился он к младшему брату, ехавшему следом на таком же мощном и надежном МАНе, с таким же грузом.
— У меня как — то странно жопу ведет — смущенно выдавил Василий и тяжело вздохнул.
— Обосраться что ли вздумал? Мы ж три часа назад только выехали!
— Да нет, со мной все в порядке. Я про машину говорю.
— А, вот оно что. А я уж грешным делом о другом подумал… Колесо поди подспустило. Эх, как некстати. Ладно, сейчас остановимся в удобном месте, поглядим.
Через несколько минут, увидев подходящую полосу широкой обочины, плавно притормозил и аккуратно остановил длиннющий автопоезд. Сзади его маневр повторил Василий, моложе своего сорокалетнего брата на семь лет. Владимир включил аварийку, выпрыгнул наружу и скорым шагом направился назад, к уже выскочившему из кабины брательнику…
— Ё% твою мать, Вася! Ну ты в натуре Вася. Ты что не видишь что ли, что у тебя колесо телеги заклинило? Ступица вот — вот развалится от перегрева, покрышка следы на асфальте рисует. Скоро до диска сточится а ты нихрена фишку не сечешь. Неужели не заметно в зеркало?
— Я и говорю, машина как — то странно едет, это совсем недавно случилось. Еще полчаса назад все было отлично.
— Эх, дрянь дело. Сейчас увидим ближайшее СТО, остановимся. Уже там будем разбираться что можно сделать. Хотя что там разбираться, и так все ясно. Подшипник под замену, сто пудов, все шарики — ролики в труху размолотило. Заминка на сутки а то и больше. Теперь точно пи%дец премии и не посмотрят что не по нашей вине.
Опытный дальнобойщик оказался прав. Возможно компактно припарковав два автопоезда на общей парковке придорожного кафе и СТО, обратились за помощью к немолодому слесарю — механику. Собрав все познания, на смеси немецких, английских и русских слов, попытались донести до него свою проблему. Когда не хватало слов, пытались дополнить их международными жестами и русским матом. Механик, он же хозяин маленького СТО по имени Збигнев, сумел их понять. Он сам мог общаться на смеси русских, украинских и польских слов. По немецки говорил отлично, но как раз его русские дальнобойщики понимали хуже всего. Хотя его мастерская не занималась ремонтом грузовиков а выполняла лишь мелкий ремонт и шиномонтаж колес легковушек, с мастером удалось наладить нужный контакт. За определенную мзду он согласился помочь чем сможет. Главное, заказал по интернету нужный подшипник.
— И то хлеб — облегченно выдохнул старший брат. — Съемник да и все остальное у нас имеется свое. Но придется ждать два дня, раньше все равно не доставят.
— Володь, может тебе поехать одному? — предложил младший. — Я и сам все сделаю и потом двину дальше. Старый подшипник мы удалили, как придет новый, вместе с механиком его запресуем. Хоть одна телега придет в срок, босс не так сильно будет злиться.
— У нас одни документы на весь груз. И на таможне тоже будут решать вопросы за один раз. По другому ничего не выйдет. Я уже отзвонился начальству, доложил обстановку. Николаич немного поорал, потом успокоился. Подшипник это херня, главное с машинами все в порядке. Подождут клиенты два дня, ничего с ними не сделается. Ну а мы пока хоть на Германию посмотрим, а то кроме дорог, ничего за границей не видели.
— Чего тут можно увидеть? Здесь та же самая дорога и такой же отель с кафешкой. Ничего особенного. До ближайшего городка 15 км. Да и что там делать, по улицам бездумно слоняться, да пиво на летнике пить? Зачем куда — то ехать, пиво тут тоже самое. Если только в лес пойти прогуляться, воздухом подышать. Но лес тоже везде одинаков, что здесь в центре Германии, что у нас в Калининграде. Все в мире одинаково, ничего выдающегося.
— Ну не скажи. Здесь где — то рядом находится Оберхоф с биатлонным стадионом. Культовое место, известное на весь земной шар. Его каждый год по телевизору показывают. А там тренируются и выступают многие звезды мировой величины. Может, кто будет проезжать мимо и остановится в нашем кафе?
— Окстись братан! Какой биатлон, на дворе май заканчивается. Я стою на асфальте в лыжи обутый, то ли лыжи не едут, то ли я еб%нутый! — и младший некультурно заржал, уподобляясь дикой лошади Пржевальского.
— Вася, Вася — укоризненно покачал головой старший брат. — Ну когда ты повзрослеешь, я
