Пробуждение бывшего героя
Он просыпался неспешно, наслаждаясь своим безымянным присутствием в мире. Бывает, что после глубокого сна не сразу осознаёшь, кто ты такой, и эти мгновения так безмятежны, что хочется длить их и длить. Но рассудок не считался с его желанием и неуклонно прояснялся до тех пор, пока не пробудилась память. И он вспомнил – он Гарри Поттер. Мальчик-который-снова-выжил-и-на-этот-раз-всерьёз-и-надолго. Потому что он наконец победил Волдеморта и остался в живых.
Победа была кровавой, и те, кто выжил вместе с ним, были не в силах радоваться ей. Последнее, что он помнил – как искал глазами Джинни среди немногочисленных защитников Хогвартса и увидел её живой за несколько мгновений до того, как свалиться без сознания. А теперь он здесь, в постели. Лежать было удобно и мягко, вставать не хотелось. Он был абсолютно спокоен и не чувствовал ни малейшей боли, ни малейшего непорядка в себе. Наверное, его накачали зельями по самую завязку.
Прошедшую битву он ощущал отстранённо, словно она случилась не с ним. Наверняка из-за успокоительных зелий, а может, ещё из-за того, что он традиционно пробыл несколько дней без сознания, как после очередной ежегодной хогвартской заварушки. Плохая традиция, пора её менять.
Он улыбнулся этой мысли, не открывая глаз. Может, ну его, этот аврорат – что, спрашивается, он там забыл? Подумал и сам на себя удивился – не попасть в аврорат прежде было для него чем-то вроде жизненного краха, он и в шутку не допускал подобного кощунства. Но прежде была война, а теперь всё позади. Теперь можно просто жить.
Его рассудок был удивительно ясным, где-то даже непривычно ясным. Думалось легко и чётко – не иначе, он отоспался на неделю вперёд. Лежать и размышлять было приятно, но пора было открывать глаза и порадовать друзей своим пробуждением. Они наверняка где-нибудь поблизости, ждут не дождутся, когда он очнётся. Лучший друг Рон – не без недостатков, но всё равно лучший. Другого-то нет. Верная подруга Гермиона, она даже стёрла память о себе родителям и отослала их подальше, чтобы сопровождать его в поиске крестражей. И Джинни, яркая смелая Джинни. Его Джинни…
Гарри сел на постели и спустил ноги на пол. Его сонный взгляд скользнул по полумраку комнаты и в одно мгновение стал внимательным. Если он не в хогвартской больничной палате, то где же? Мрачный интерьер и тяжёлые плотные шторы на окне говорили о том, что он, наверное, на Гриммо-12. Комната была незнакома ему, но его могли положить в одну из спален, где он прежде не был. Здесь столько помещений, все не упомнишь.
Он машинально потянулся к ближайшей тумбочке за очками и обнаружил сразу две неожиданности. Первая – в пределах досягаемости очков не было. Вторая – очки ему не нужны, он и без них прекрасно видит. В последней битве он повторно получил от Волдеморта убивающее непростительное. Раз сам он остался жив, может, оно убило близорукость?
Удостоверившись, что вдаль он видит безукоризненно, Гарри перевёл взгляд на свои руки. Вблизи он тоже видел безупречно – но это были не его руки. Не те давно знакомые до каждого крохотного шрамика, с обломанными ногтями и в следах ожогов от зелий, а другие, сухощавые, чуть крупнее и изящнее, с крепкими длинными пальцами и узкими ровными ногтями. Он не помнил, чтобы ему оторвало руки – откуда же взялись эти? Неужели ему досталось ещё, пока он был без сознания?
Гарри посмотрел ниже, на полуприкрытые одеялом голые ноги. Ступни тоже выглядели как-то незнакомо. Он вскочил с кровати – его положили сюда в одних трусах – и оглядел себя. Что-то было не так, хотя он не мог точно сказать, что. В спальне было зеркало, и он поспешил к нему.
Из зеркала на него глянул другой человек.
Его ровесник. Выше ростом, тоньше в талии, шире в плечах. Красивое, ухоженное худощавое тело, без шрамов и признаков недоедания. Про него хотелось сказать – как новое. Довольно-таки узкое удлинённое лицо, молочно-белая кожа, не знавшая загара. Волосы тоже чёрные, той же длины и того же оттенка, что и прежние, но мягче и послушнее. Они не торчали во все стороны, а лежали гладко, если не считать того, что с одной стороны они смялись о подушку. Аккуратный нос с едва намечавшейся горбинкой в верхней части, глубоко посаженные глаза, не зелёные, а тёмно-серые.
Чужое тело, чужое лицо. Гарри провёл по голове рукой, отражение повторило его жест. Волосы тут же легли как надо.
Задачка…
Кто бы ни положил его сюда, о нём заботились. И они наверняка знают, что с ним случилось, нужно только выйти и спросить. Гарри заглянул в гардероб и нашёл там одежду и обувь на себя. Одевшись, он толкнул дверь наружу сначала рукой, затем плечом.
Дверь была заперта. Вспомнив про Аллохомору, он огляделся в поисках своей палочки. Пошарил в тумбочке, на полках, в гардеробе – палочки нигде не было.
В совокупности со всем прочим это оказалось спусковым крючком, вызвавшим у него мгновенный всплеск паники. Гарри бестолково заметался по комнате, кинулся к окну, которое тоже не открывалось, затем снова к двери. Лихорадочно затряс её за ручку, пытаясь раскачать запор, и теребил её, пока в суматохе не сбил до крови костяшки пальцев о бронзовое основание ручки. Как ни странно, это нелепое действие наконец сработало, и дверь открылась.
Вспышка паники схлынула так же резко, как и возникла, сменившись бесконечной подозрительностью. Друзья не оставили бы его взаперти, без палочки – неужели он был у врагов? Может, это вообще не особняк Блэков, а просто похожий?
Машинально зализывая ссадину на пальце, Гарри выглянул в коридор. Нет, он всё-таки был у Блэков, в своём собственном доме, унаследованном после гибели Сириуса. Спальня находилась на третьем этаже, вокруг стояла полная тишина. Подозрительность не отступала – слишком много выявилось странного. Это всё равно могли быть враги, исхитрившиеся захватить его дом.
Гарри пошёл по коридору к боковой лестнице, ступая как можно бесшумнее. На втором этаже тоже было тихо. Он собрался спуститься на первый этаж в кухню, как вдруг негромкий звук из каминной комнаты заставил его шарахнуться прочь по коридору. Шаги по паркету свидетельствовали, что кто-то прибыл сюда через камин, и Гарри застыл на месте, не зная, в какую сторону податься. Это был друг? Враг?
Звук шагов затих, означая, что прибывший сюда человек остановился. Несколько секунд спустя раздались похожие звуки, свидетельствующие о прибытии ещё одного человека.
