Обратный отсчёт: Равнина
Часть 1
3–5 дни месяца Металла. Равнина, Дальний Край, Сфен Земли
3 день Молнии, месяц Металла. Равнина, Дальний Край, Сфен Земли
Осмотреться Гедимину не дали — кто-то подтолкнул в спину, и он спрыгнул на спускающийся подъёмник. Машина стояла на открытом плато; вперёд было видно далеко, но как-то смутно, будто в сгущающихся сумерках. Приглушённый серебристый свет лился со всех сторон, даже немного снизу; в сероватом небе, покрытом неровной красно-золотой сеткой из пятен и полос, виднелся красный, почти багровый шар. Он стоял в зените, и можно было бы принять его за солнце — его края даже прикрывала облачная поволока — но Гедимин сразу понял, что эта штука никакого света не излучает.
Под ногами хрустнуло и зашуршало; сармат шевельнул ступнёй — под пальцами перекатывались мелкие гладкие камешки, очень похожие на застывшие капли расплава. Между ними пробивались пучки лиловых волокон и красных закрученных спиралями щёток. Они непрестанно шевелились, колыхаясь во все стороны — то одновременно, то порознь, и над плато стоял непрекращающийся тихий шелест. Гедимин пару секунд завороженно смотрел, как странная «трава» то смыкается на его пальцах, то ложится на гравий, то вытягивается в струну — и всё это в полном безветрии. Потом потянулся за анализатором.
— Неба сверху, земли под ногами! — услышал он чужой гортанный голос и, мигнув, поднял взгляд от шевелящейся травы на незаметно подошедшего человека. Это определённо был человек — не странно схожий гуманоид, а именно Homo sapiens; Гедимин не проверял его ДНК, но в своих выводах был уверен, как никогда. Ростом он был ещё меньше, чем горожане Ураниум-Сити его пола и возраста… если только сармат правильно определил возраст по тёмному, обветренному лицу и тяжёлым векам над узкими чёрными глазами. На щеках у чужака были шрамы, странно симметричные, будто эти насечки, по три с каждой стороны, сделали нарочно. Другие рубцы, уже несимметричные, виднелись на оголённых руках. Он был одет в балахон до самой земли, то ли из ткани, то ли из кожи, сплошь, в три слоя, покрытый нашивками и нитками бус, какими-то клыками, шипами, грубо огранёнными камешками… Тяжёлые широкие рукава с длинными прорезями болтались вдоль тела; на выставленных в прорези руках блестели желтоватые браслеты. Гедимин успел насчитать девять штук, прежде чем услышал радостное хмыканье Айзека, и тот двинулся вперёд, навстречу человеку.
— Мы все рады, что вы смогли приехать, — продолжал «абориген», втыкая в землю непонятную палку, занимавшую его руки. — Айси-ек! Кен-нен!
Его сухие пальцы коснулись груди Гварзы. К удивлению Гедимина, сармат изобразил дружелюбную гримасу и наклонил голову в знак приветствия. Айзек и вовсе осторожно тронул чужака за плечо — почти что обнял.
— Мы тоже рады, Руниен, — улыбнулся он. — Тут с нами ещё двое — Вепуат и Гедимин.
— Ве-пу-а, — проговорил после секундной заминки Руниен, осторожно касаясь пальцами груди Вепуата; тот наблюдал за ним настороженно, но попытался улыбнуться. — Вепу-а и звери металла здесь, на Равнине. И Йе… Дим-мин.
Он протянул руку к скафандру Гедимина, но не притронулся — только запрокинул голову, измеряя сармата взглядом. На шее у него тоже были шрамы — и какие-то бусы, подвески, спрятанные под одежду, словно тех, что на виду, было недостаточно.
— Дим-мин, — повторил он уже увереннее, опуская руку. — Дерево на острой вершине. Верно, вы горды своим ростом. Рассказывают, что вы называете себя высоким народом…
Гедимин ошалело мигнул. «Высо… высшая раса⁈ Кто сюда-то эту дрянь приволок⁈»
Спросить он ничего не успел — Вепуат, почуяв неладное, ткнул его кулаком в бок.
— Это нехороший разговор, Руниен, — вмешался Айзек. — Лучше поговорим по пути к стоянке. В машине Ванджур, ему надо поскорее вернуться.
— Да, стоянка, — помрачневший было Руниен снова просиял. Выдернув из гравия палку (он умудрился вбить её в такой грунт на удивление глубоко — сантиметров на двадцать, не меньше), он широким жестом указал на соседний холм, на вершине которого что-то копошилось.
— Скогны привезли лучшие шатры, и припасы на месте. Здесь лёгкая дорога для вашей машины. Гор уже там, он вас и встретит. А я пойду с Ванджуром обратным путём.
«Шатры?» — Гедимин снова мигнул, но Руниен — и Айзек вслед за ним — уже проворно спускались с плато. Никакой дороги там не было — за тропинки сармат принял какие-то длинные, довольно глубокие промоины, но из них лиловый и красный «мех» торчал ещё гуще, чем вокруг. «Тут или никто не ходит,» — думал сармат, широко расставляя пальцы на ненадёжном грунте, — «или эта флора восстанавливается быстрее колонии бактерий. Если это вообще флора…»
Кроме холма, к которому их вёл Руниен, вдалеке виднелись ещё три такие же возвышенности с плоскими вершинами и полуразмытыми склонами. Возвышения казались окрашенными в лиловый и алый, — видимо, из-за той же странной травы; в низинах под ними красные и фиолетовые пятна чередовались с белыми и жёлтыми, и кое-где торчали толстые ребристые колонны и скопления приплюснутых валунов. В надвигающихся сумерках Гедимин не мог толком рассмотреть их, но вокруг них всё время что-то колыхалось — однонаправлено, в такт слабому ветру. Остановившись, сармат пригляделся и увидел широкие веера, сложенные из тонких пластин. Они торчали из колонн, из вмятин и расщелин на валунах, вылезали пучками и закручивались в кольца и спирали. «Красные,» — отметил про себя Гедимин. «В основном красные. Вон там — синие, и несколько чёрных. И ничего зелёного. При том, что спектр местного источника света…»
— Гедимин! — окликнул его Айзек. Сарматы успели отойти шагов на двадцать, пока ремонтник изучал местную флору, и теперь, заметив отставшего, остановились и развернулись к нему. Руниен, обогнавший было всех, быстро обошёл их и встал рядом с Айзеком, ближе всех к Гедимину.
— Тут спокойные тропы, но лучше не разбегаться, — заметил он. — Дим-мин хотел бы идти медленнее?
— Надо взять образцы, — Гедимин кивнул на ближайшую «груду валунов» с симметрично-ребристыми поверхностями. — Минералов и форм жизни. Я отсюда начну.
— Сто-ой! —
