Глава 1: МОРОКА
1
Борщехлеб Давид (а вернее, пиццеглотатель) бросил жену, помпушу Джэнет с нажитыми совместно четырьмя детьми. Не судите его строго: не он ли спас этим поступком несчастную женщину, утопавшую в психосоматических астматических удушливых приступах – аллергической реакции сугубо на мужа. Именно теперь, казалось, смиловался на нею Всевышний, освободив от придирок и повседневных унижений.
Выдающийся дизайнер компании Форд, все еще моложавый и перспективный, он ушел к коллеге по цеху – требовательной, энергичной, сисястой, вытиравшей об него ноги с остервенением записной оторвы. В прожорливую глотку неустойчивой любви метались кольца, серьги, шубы, «Порш», и жалование, растрачиваемое на магазинную бестолочь и курортную сутолоку. Едва на горизонте показался более притязательный кандидат, жертву бросили развороченной лососевой утробой, выпотрошенной от драгоценной икры. У Давида не возникло ни малейших воспоминаний об участи брошенки - женушки, когда произошел фарс перемены партнера.
Он казался холеным и румяным сладострастником. При этом опущенные стыдливые взоры под целомудренными челками не вдохновляли его: отягощенные совестливостью особы виделись ему плоскими и приторно бессмачными. Так он и продвигался по спирали: от стервы к стерве, одной пуще другой, кляня неотрадную стезю. Тяжело, когда не любят.
Между тем, Джэнет окончательно бросила следить за собой, разъехалась дрожжевым тестом, смолила паровозом табачные изделия и брала все возможные медсестринские смены в госпитале. Вся тяжесть присмотра за детьми перекладывалась теперь на престарелых родителей, проживавших в том же райончике американских работяг средней руки. Джэнет сызмала была дерзостным ребенком, а теперь напряжение зашкаливало нервными срывами на безответной и терпеливой матери, русской по происхождению старушке. У Женечки не возникало мыслей о взаимосвязи между слезами обиженной матери и собственными испытаниями. Тяжело, когда не складывается.
Сестры Джэнет были прекрасно устроены в жизни, особенно старшая. Роксана была замужем за кардиохирургом в Нью-Йорке. Особняк с внутренним бассейном, частные школы детям, няньки из Филиппин. Чего бы еще пожелать? Пожалуй, чтобы матушка не докучала просьбами о помощи невезучей сестренке с ее оравой детей. У каждого свой путь, разве всем поможешь? А Джэнет сколько ни дай – все мало. Она, кажется, и не ценит оказываемой помощи, принимает ее должной. Тяжело, когда донимают бедные родственники.
В день трагедии, когда 16-летний отпрыск Кристофер разбился с друзьями на машине, у Роксаны с мужем Мэфью разлетелась осколками Вселенная. Мир для них никогда на будет прежним. Они не вспомнили при этом о судьбе отторгаемой Джэнет. Они будут годами толочься на прежней орбите бытия, ставшей порожней по сути и тягостной по форме. Тяжело, когда отнимают Божественный Покров.
2
Вениамин был неплохим человеком, только очень глупым. Впрочем, иные сказали бы что, напротив, такого эрудированного и смекалистого малого еще поискать. Судите сами. Работая администратором в отделе информационных технологий, он располагал свободным временем для самообразования и прослушивания всеобъемлющих лекций – от истории цивилизаций до банального виноделия. Во всем слыл докой, причем был незатыкаемым оратором, в прямом смысле этого слова. От его говорливости сочились кровавою пеною мозги и стекленел взгляд.
Много лет назад с ним, пухлолицым и брюхастым неудачником, развелась жена, распознав лучшее счастье во властном орангутанге с красивыми волосатыми, рыжими ногами. Неудачника Вениамина подобрала и вдохновила на вторую семью милая затейливая дама, поборовшая непобедимую систему государственной канадской медицины и со временем сумевшая стать известным акушером. Окрыленный Вениамин нашел в себе силы взяться за спорт, похудеть, настрогать еще кучу пацанов и расцвесть в тени своей женушки. Объездили они с полмира, а с бывшими друзьями вели себя вальяжно и хамовато.
И вот, наш персонаж увлекается экзотическими байдарочными походами (спонсируемыми женой), в которых пленяется сопутствующей девицей, лет на пятнадцать младше. Заявляет жене, что, так и быть, по благородству не женится на девице, хотя ему и неохота жить со «старухой». «Старуха» огрызается, отношения обостряются. Наш смышленый друг решается произнести гениальную речь о том, что если старая не будет себя поблаговоспитанней вести, он найдет себе молодую врачиху, готовую понести вениаминовы финансовые затраты. Ну, не умница ли?
Милая дама-доктор, в свою очередь, никак не связала крушение семейственности с воспоминанием о собственноручно разрушенной семье сына подруги. Врач ведь имеет огромное влияние на пациентов. Тогда, в порыве самобольщения Вседержительницы судеб, докторице удалось убедить юную девчонку-жену, чтобы бежала прочь от любящего, хотя и бестолкового пацана-мужа. Итог – разбитая семья, церковный развод, трагедия оборванной любви, неприкаянная жизнь, и двое детей посреди устроенной склоки. Пять баллов, браво! Дама-доктор навсегда осталась при своем мнении, что была права, спровоцировав развод.
Того любящего, но бестолкового по юности мужа, звали Константином. У него не кликнуло в голове, каким образом могут быть связаны его подростковые взбрыки с демонстративным уходом от родителей в 16-летнем возрасте, и ранняя женитьба на глупой девчонке, сломавшей ему жизнь и подвесившей его на пожизненные постсудебные финансовые отчисления в ее пользу.
Глупая девчонка в свою очередь не поняла, какова связь между ее неприкаянной жизнью (она так и не смогла найти себе пару – слишком сложный характер) и когда-то брошенным и оскорбленным отцом, пытавшимся огородить ее свободолюбивую натуру от того же юного любящего балбеса.
Папаша, в свою очередь, не сумел проследить связи между… Морока, короче. Пора остановиться. Пойдем раскатывать бревна в собственном глазу.
3
Медицинский обход привел к реанимационным койкам в неврологическом отделении. Грузная, годами парализованная дама белой расы с диагнозом бокового амиотрофического склероза с искусственным дыханием в трахеостому. А вокруг – суетящийся мелкий китаец, преданный и заботливый муж в этой необычной паре, – давно примелькался и не вызывал изумления. Но сегодня – новый случай, щекотавший нервы видавшим виды врачам.
На очереди – гладкокожий, лощенный и ухоженный накрахмаленный воротничок тридцати с небольшим лет, со вдумчивым лбом, выдававшим университетское образование за плечами. Теперь – беспорядочно вздыхающий и повторяющий односложную фразу, озираясь дымчатыми, бесмысленными глазами. Вирусный энцефалит, полная дезориентация. Рядом – силящаяся улыбаться ему моложавая, глянцевая жена, с трагически терпеливой ласкою без конца отвечающая на один и тот же вопрос благоверного, оставшегося один на один с мозговой подкоркой.
Еше вчера так все благополучно было в их жизни, так благословенно их манило уверенное и просчитанное будущее.
Через неделю, промакивая глаза
