Катти Карпо
Дриблинг безликих
Глава 1. НЕИССЯКАЕМЫЙ ИСТОЧНИК
Привлекательность летучих мышей спорна. В большинстве своем они по-настоящему пугают — шуршащими отзвуками крыльев, обликом, таинственным ночным бдением. Однако рукокрылые достойны восхищения и не лишены миловидности...
В отличие от создания, возникшего перед Аркашей и умеющего поднять свое тело над землей, подобно летучей мыши. Однако восхищения при его появлении не было и в помине. Одно лишь жгучее, опаляющее нутро отвращение.
Томас Багро мягко опустился на землю и с наигранной учтивостью поклонился девушке. Ради эффектности этого жеста, он даже заставил свой ветер оставить ее в покое. Но не Маккина. Того жесткие потоки воздуха продолжали нещадно трепать.
— Ты... — Аркаша утерла кулаком подбородок. — Летаешь.
— Естественно. — Демон осклабился и, манерно шаркнув ногой, щелчком пальца поднял в воздух листья, валявшиеся под соседним деревом. — Ветер мне подвластен. Было бы расточительством не использовать его на максимуме.
— Значит, ты все и устроил. Все. Абсолютно.
Существом из Туманного Лабиринта был Багро. Ее предположение оказалось верным. Он поднимал себя в воздух и оттого в полутьме казался неким громадным чудищем с глазами, наполненными жутким пламенем.
«Не нужны мне твои семь процентов на случай ошибки, Момо! — мысленно воскликнула она, вспомнив их с Ровеном разговор на берегу реки. — Я была права. На все девяносто три процента. Багро — владелец стихии воздуха, и именно он во время охоты на несносцев столкнул меня в пропасть!»
— Устроил? — Томас хмыкнул и пожал плечами. — Пожалуй. Обожаю все устраивать.
— Отпусти Маккина. — Аркаша сжала кулаки. — Ты выбиваешь у него весь воздух.
— А разве русалам нужен воздух? — притворно удивился Багро. — Им же в радость в водичке поплескаться. Да и утопить мимолетом кого-нибудь. Из чисто игривых побуждений.
«Здесь нет воды. И Макки вовсе не такой!» — хотелось закричать Аркаше, но приторный запах кокоса и миндаля, исходящий от демона, пропитывал пространство, вытеснял мысли и забивался в горло.
— Прекрати! — У Аркаши не было четкого плана. Зато желание крушить и рвать набирало силу и, словно в гигантском кулаке, сжимало ребра, оставляя шанс лишь на судорожные вдохи.
Сейчас рядом не было внушающего разумность Грегори, который мог бы охладить ее пыл, швырнув в воду, как поступил в здании бассейна. Но, вполне возможно, даже его присутствие не послужило бы достаточным сдерживающим фактором для жара разгорающегося сражения.
Аркаша вобрала воздух ртом и, удерживая внезапно нахлынувший кашель, подалась вперед. Ни одна здравая мысль так и не озарила разум, пока она, тяжело переставляя ноги, бежала к демону. Ярость и дезориентирующие потоки ветра, иссушающие кожу, притупили сознание. На горизонте понимания осталась только одна-единственная живая цель. Однако целеустремленность, подпитываемая животным инстинктом, в то же время напрочь вытеснила как спортивную ловкость, так и кристальную ясность размышлений. Злость превратила Аркашу в таран — неповоротливый и туповатый.
При ее приближении Багро стоило лишь лениво дернуть плечом, и поменявший направление вихрь вмиг отшвырнул девушку назад на несколько метров.
— Обещаю, что поиграю с тобой позже, Теньковская. — Томас небрежно смахнул с изгиба локтя обнаженной руки незримый сор. — Будь паинькой. Прими пока горизонтальное положение и поулыбайся мне издалека.
Локти утопали в куче опавшей листвы, смягчившей постыдное падение. Аркаша, подметая волосами всевозможные природные дары, медленно перекатилась на бок и на этот раз сосредоточилась на очищении сознания.
В чем причина такого жуткого желания Багро избавиться от нее? Дело в отказе в добровольном дозволении поглотить ее жизненную силу? Но подобные действия изначально входят в перечень запрещенных для демонов, учащихся в Блэк-Джеке, не говоря уже о том, что это попросту опасно для жизни потенциального «добровольца».
Конечно, она позволяет Момо в тайне от всех выкачивать из себя силу, однако их взаимодействие — скорее прискорбное исключение из правил. Вытворяя всякие непотребства с ним, Аркаша хотя бы может надеяться на то, что Момо ее не прикончит. Ведь сейчас вокруг нее собралось множество соратников, которые непременно станут мстить, если с ней что-то случится. Да и сам Момо вряд ли будет ее добивать. Она ему полезна. И он остается неожиданное открытие: она тоже способна достаточно результативно покушаться на его энергетический запас.
Из нее и него — те еще мерзкие сообщающиеся сосуды получились.
Был бы сейчас Момо рядом, стал бы он ее защищать от сородича?
От помощника своего собственного брата?
«Плевать! Я прекрасно обойдусь и без второго носка!»
Выкашляв забившиеся в рот листья, Аркаша встала на одно колено и, даже не озаботившись загнутым краем платья, поплелась к вихрю, запершему в своем удушающем чреве Маккина.
Что-то настойчиво царапало запястье. Девушка поднесла руку к лицу. Из напульсника на запястье, с которым она не рассталась даже будучи в нарядном платье, торчала тонкая пластина зажигалки. Тогда в спортивном зале она подняла потерянный Лесиком Князем предмет и даже протянула руку, чтобы вернуть его. Но внезапно появившийся Маккин отвлек ее, и пальцы на автомате запихнули зажигалку в единственное возможное место.
Пик стечения всех возможных удачных обстоятельств.
— Теньковская, я же сказал тебе полежать послушным кулечком в сторонке, — недовольно напомнил Томас, поигрывая пальцами, движение которых заставляло воздушные потоки менять направление и скользить вокруг шеи русала, словно облегченные версии удавки.
Аркаша остановилась и нервно царапнула метку «Базовый держатель», служившую ей больше украшением, нежели полезным функциональным символом.
«Ни крупицы магии, ни зачатка силы», — молча и холодно информировала голубая магическая метка.
Однако же огонь свечи на паре профессора Эльблюма странным образом перерос в мощный пламенный всплеск. Может, просто нужен источник?
Прямо сейчас, в эту самую секунду, для Аркаши не важны были ни причины, ни предположения, ни подозрения. Главное — результат.
Она вытянула руку и щелкнула зажигалкой. Огонек с первого же раза вспыхнул в сумерках. Многолетний опыт быстрого зажигания сигарет для тети Оли превратился в крайне
