Юлия Конова
Позволь мне разгадать тебя
Пролог
Невеста плывет по проходу между рядами в белом сказочном платье, расшитого бисером и стразами, которые мерцают на свете всеми цветами радуги. Она передвигается неспешно, ее лицо скрыто плотной фатой, но по наклону головы можно понять, что она осматривает ряды приглашенных гостей, но совсем не смотрит на будущего жениха.
Некоторые приглашенные гости смотрят с завистью на молодую пару, втайне завидуя молодой невесте, ведь она отхватила себе такого будущего мужа. Некоторые гадают и делают ставки, долго ли продлится этот союз, или они уже в скором времени разбегутся. Многих не устраивает положение дел, но должно ли волновать мнение общества молодоженов, вот в чем вопрос.
Наконец, невеста подходит к жениху. Ее отец, что вел до этого по дорожке под руку, будто конвоир, жмет руку будущему зятю и радушно улыбается.
— Береги её Максим, — говорит отец невесты и отходит, занимая место в первом ряду.
Невеста же стоит неподвижно, будто хочет еще на несколько секунд оттянуть момент заключения этого брака.
— Иди ко мне Машунь, — Максим берет за руку, и сам тянет на себя будущую супругу.
— Макс, давай остановимся, пока не поздно, — доносится тихий голос невесты.
— Мы уже это с тобой обсуждали. Я не намерен от всего отказываться.
Макс не видит, но чувствует, как настроение невесты скатывается к нижней отметке, и рука ее становится обмякшей.
Стиснув зубы, Макс поворачивается лицом к регистраторше и дает отмашку начинать.
Смысл сказанного пролетает мимо его сознания, в голове Макса крутятся невеселые мысли, что выкинет его Маруська, а то что она это сделает, он не сомневался. И надо быть к этому готовым, и не спускать с нее глаз. А уж потом он как-нибудь с ней договорится. Не зря же он ждал этого момента с таким остервенением. Машка его, теперь и официально.
— Максим Константинович, готовы ли взять в супруги Марию, и жить с ней в болезни и здравии, радости и печали?
— Да, готов! — четко, громко и уверенно.
— Мария Трофимовна, согласны ли взять Максима Константиновича в законные мужья, и жить с ним в болезни и здравии, горе и радости?
— Нет, не готова! — из горла его Маруськи вырывается громкий вскрик.
Ну вот, и первый подарочек прилетел, хорошо хоть, что вполне ожидаемо.
1
Так сложилось, что наша семья с семьей Горских дружила с наших малых лет. Новый закрытый посёлок под Москвой, удобная транспортная развязка, рядом частная школа.
Обеспеченные семьи съезжались в коттеджный посёлок буквально валом, потому что на этапе строительства домов там были очень приемлемые цены. Это потом, уже последние дома раскупали по заоблачным расценкам, но покупали же! Потому что в нашем мире связи решают все. А кто не хочет быть соседями с семьей прокурора или депутата? Водить детей в одну школу и между делом обсуждать деловые вопросы.
Моя семья жила не в самом центре столицы, но квартира была большая. Только вот незадача, у меня в два года начались сильные аллергические приступы, которые сопровождались тяжелой формой отека носоглотки, и врач настоятельно рекомендовал переехать за город, на свежий воздух.
Родители долго думали, и искали варианты, а потом нашли новый коттеджный поселок, который только строился, но уже был распиарен в узких кругах. Недолго думая, мой отец внес бронь за дом и мы выставили квартиру на продажу.
Спустя полгода мы переехали в новый дом, и оказалось, что соседний, купила мамина одноклассница с семьёй, с которой они в школе дружили, но потом те переехали в другую часть города, и из-за этого подруги стали мало общаться. А тут такая удача!
Конечно, наши мамы стали регулярно ходить друг к другу в гости, сдружились еще больше на почве маленьких детей, то есть меня и Максима.
Я тогда мало что понимала, лишь помню обрывки, как мы делили с этим русоволосым мальчуганов игрушки и по очереди плакали. Максим был старше меня на два года и уже на тот момент ходил в сад.
В закрытом поселке был супермаркет, сад для местных детей, а в пяти минутах на машине частная школа.
Мой папа работал программистом, которых на тот момент было не очень много, но хорошие специалисты ценились на вес золото. Мама была в декрете, хотя по образованию она бухгалтер.
В будущем папа организует свою фирму на пятьдесят человек и будет разрабатывать специальное ПО для банков, ну а пока я была маленькая, он каждый день мотался в Москву, благо ему было удобно доехать на машине до станции, а потом на метро, а мама была со мной, и от скуки, много общалась с тетей Светой, мамой Максима.
Мы с Максом росли вместе, и когда научились более-менее с друг другом общаться, кто-то из его друзей-дураков обозвал меня крысой, из-за моих белоснежных волос.
Да-да, именно белоснежных. Папа часто шутил, что я пошла в его бабку, которой её цвет волос причинял много неприятностей, и ее всю жизнь называли седой. Благо она их подкрашивала и из-за этого меньше выделялась.
Мои волосы были, правда, белоснежными, как снег, а глаза выразительно-большие, как у мамы, и пронзительно-голубые.
Иногда я замечала, что, будучи детьми, Макс наблюдал за мной завороженно, называл снежной королевой, после просмотра нами мультика, ну а его друзья придумали еще более изощренное прозвище, потому что, якобы, у одного из мальчишек жила дома крыса-альбинос и они решили, что я на нее похожа.
Тогда я так оскорбилась, что начала закатывать истерики маме, крича, что больше не буду дружить с Максимом и ходить к нему в гости. И делиться игрушками тоже не буду, да.
Моя мама с тетей Светой повздыхали и провели с Максимом воспитательную беседу, как можно, а как нельзя общаться с приличными девочками.
Не знаю, понял ли он что-нибудь тогда, но с натягом извинился. Хоть я его и простила, после заверения, что он больше никогда и ни при каких обстоятельствах не назовет меня большой белой мышью с хвостом, но играла после этого отдельно долгое время.
Обида постепенно забывалась, и мы вернулись к нашим совместным играм, но потом, началась весна и лето, и Максим стал проводить много времени с мальчишками, играя в активные игры, а я больше предпочитала куклы и спокойные, настольные игры.
Время шло, Максим пошел в школу, в
