М. Муратов
К далеким берегам
Странствия Афанасия Никитина
I
В 1466 году тверской купец Афанасий Никитин решил предпринять путешествие в далекие страны.
Афанасий Никитин был человек еще не старый и полный сил. Он хорошо знал грамоту, был наблюдателен и любознателен.
Тверские купцы не раз слыхали, что русские товары — меха, тонкие холсты, кожевенные изделия и среди них особенно седла — дорого стоят на Кавказе, в Средней Азии и Персии. На Русь иногда приезжали купцы из этих стран и перекупщики-татары. Они покупали русские товары, чтобы продать по дорогой цене в своей земле. А сами привозили из-за Каспийского моря шелковые ткани, жемчуга и камни-самоцветы. Эти товары на Руси ценились очень дорого, а за морем стоили гораздо дешевле.
Выло обидно давать наживаться иноземным купцам.
— Надо бы самим пойти с товаром в чужие края, — говорил Афанасий Никитин.
Другие тверские купцы охотно прислушивались к его словам, потому что с тревогой думали о своих торговых делах.
В те времена Тверское княжество еще сохраняло самостоятельность и даже называлось великим. Но оно уже было охвачено с трех сторон московскими владениями.
Великий князь московский Иван III объединил под своей властью большую часть Руси. Он был гораздо богаче и сильнее, чем тверской князь Михаил Борисович. Тверские бояре один за другим начали отъезжать в Москву. И чужеземные купцы часто стали возить свой товар не в Тверь, а в Москву.
Тверь оказалась в стороне от большой торговли. Между тем она была торговым городом.
Тверь была выстроена на Волге, у того места, где впадает в нее речка Тверца. Недалеко от города текли и другие реки, притоки Волги.
А реки были тогда самыми важными путями. Густые леса покрывали большую часть Руси. По лесным тропам трудно было пробираться даже пешком.
Еще труднее было ехать верхом и почти совсем нельзя было везти грузы. Да и было опасно: за деревом мог притаиться разбойник, из кустов мог выскочить зверь. Река же была готовой широкой дорогой. И плыть по ней было безопаснее, оттого что с берега нельзя было незаметно подкрасться к судну, плывущему посередине реки.
Поэтому купцы перевозили свои товары главным образом по рекам.
Афанасий Никитин не раз плавал из Твери по Волге в татарский город Казань. Сюда приезжали купцы из русских городов и из Средней Азии, Персии, с Кавказа, а иногда даже из далекой Китайской земли.
Русские купцы учились говорить по-татарски, чтобы успешнее торговать, и в русский язык вошли многие татарские слова, связанные с торговлей и дорогой: базар, тара, сундук, ямщик.
Три копейки называли татарским словом «алтын». А на серебряной монете, которая чеканилась в Твери, даже была выбита татарская надпись: «Михаил Тефериджи». Это значило: Михаил Тверской.
Афанасий Никитин довольно свободно объяснялся по-татарски. Он был опытен в торговых делах. Купцы относились к нему с доверием.
Афанасий Никитин узнал, что в Москву приехал с Кавказа, из города Шемахи, посол Асан-бек с подарками от ширванского шаха. Великий князь собирался отправить в ответ подарки ширванскому шаху, владевшему небольшой, но довольно богатой землей на западном берегу Каспийского моря. Эти подарки должен был отвезти под надежной охраной московский посол Василий Папин, который был родом из Твери.
Афанасий Никитин задумал снарядить небольшое судно с товарами и присоединиться к московскому послу.
Сам Афанасий Никитин не был богат, но некоторые тверские купцы согласились дать ему в долг свои товары на продажу, с тем чтобы получить значительную часть прибыли. Шесть купцов решили сами поехать с Афанасием Никитиным.
Расходы делали вскладчину. Купили небольшое судно, наняли гребцов, поднесли подарки тверскому князю, чтобы попросить у него отпускную грамоту для поездки в чужую землю.
Василий Папин должен был плыть сперва по Москве-реке, а потом по Оке к Нижнему-Новгороду, чтобы оттуда по Волге спуститься к Каспийскому морю. Афанасий Никитин и его спутники решили приплыть из Твери в Нижний-Новгород к тому времени, когда туда прибудет Василий Папин. Под защитой посольского корабля тверское судно могло плыть в некоторой безопасности мимо татарских земель, начинавшихся за Нижним-Новгородом и тянувшихся до Каспийского моря.
Однако сборы затянулись. Наконец небольшое гребное судно с мачтой, на которой при попутном ветре поднимался парус, было готово и нагружено.
Афанасий Никитин и его товарищи торжественно простились с родным городом. Они отстояли службу в церкви Спаса Златоверхого, стоявшей за высокими стенами тверского кремля, потом исповедались и причастились, как перед смертельно опасным делом.
Все знали, что даже из более близких странствий не всегда удается вернуться домой. Одни заболевали и умирали на чужбине, другие погибали от рук разбойников, третьих захватывали в плен татары и продавали в рабство после очередного набега на русские земли.
Судно поплыло мимо старинных русских городов — Калязина, Углича, Костромы — и благополучно дошло до Нижнего-Новгорода.
На крутом холме, у того места, где Ока впадает в Волгу, возвышались стены и башни нижегородского кремля. Афанасий Никитин и его спутники пошли в кремль, чтобы узнать, нет ли вестей о Василии Папине, и внести налог за провозимые товары пошлиннику нижегородского князя.
— Опоздали. Папин уже отплыл на низ, — сказал пошлинник.
Он добавил, что посол ширванского шаха Асан-бек задержался в Москве и скоро должен быть в Нижнем-Новгороде. Приходилось дожидаться Асан-бека, чтобы попросить у него позволения плыть вместе в Ширван.
Через две недели действительно на Оке показался струг Асан-бека. Вместе с ним плыли тезики, как называли на Руси купцов из Средней Азии и других восточных стран.
За стругом Асан-бека плыло судно, которое снарядили московские купцы, тоже направлявшиеся в Ширван.
Когда струг причалил к пристани, Афанасий Никитин и его спутники пошли к Асан-беку.
Струг Асан-бека внешне походил на судно тверских купцов, но был значительно больше. Внутри он выглядел совсем иначе. Сам Асан-бек и восточные купцы в широких шелковых халатах и вышитых тюбетейках сидели на коврах, поджав ноги. Слуги подавали им вареный рис с бараниной и сушеные фрукты.
А на корме стояли клетки с кречетами и
