Лео Витман
Ропот Бездны
Фантастический роман
* * *
© Лео Витман, 2024
© ParaCosm, иллюстрация на обложке, 2024
© ООО «Издательство АСТ», 2024
* * *
Пролог
Перевал Солрей
Поход был обречен с самого начала. В глубине души Малкер знал это, но все равно согласился отправиться на поиски подземного города, исчезнувшего с карт еще на закате прошлой эпохи. Путешествие в один конец – так сказали бы многие, но искра надежды, пусть и крошечная, из века в век толкала людей на глупости.
Малкер проклинал свою поспешность. Его предупреждали: не стоит идти через перевал. Но разве мог страх перед древними сказаниями пересилить желание добраться до цели побыстрее?
Перевалом Солрей редко пользовались, хотя это и был кратчайший путь через горы. За века своего существования Солрей заработал дурную славу и оброс легендами, не сулящими путешественникам ничего хорошего. Малкер не верил в россказни, но при этом никак не мог успокоить бешено колотившееся сердце. Порой ему чудилось, что он слышит… нечто. Сначала это были далекие отголоски – ни слова не разберешь, – но постепенно шепотки становились всё громче. Он и не заметил, когда они пробрались ему в голову и перемешались с его собственными мыслями.
Малкер утер пот со лба и огляделся. Ближе к полуночи с вершин Западного хребта спустился туман и заполнил перевал, будто половодье наступило. Купаясь в мареве, Малкер тревожно осматривался, выискивал взглядом своих спутников, чьи смутные фигуры терялись в белизне. Только Великие Спящие, создатели и повелители мира, знали, что творится в их головах. Не бросят ли они его? Не уведут ли лошадей, не оставят ли в полном одиночестве?
Малкер зябко ежился, мечтая о шелковых подушках и кубке подогретого пряного вина. К дороге он так и не смог привыкнуть. В его жизни не должно быть места ни наемникам, ни прокисшему пойлу. А лошади! Малкер любил конные прогулки, но сейчас едва удерживался от тяжелого вздоха при мысли, что опять нужно забираться на проклятое животное. А потом провести в седле целый день. Ноги у него нещадно болели. Долгие часы тряски Малкера сопровождала только одна мысль, которая и позволяла ему держаться: скоро все закончится. Он достигнет цели и получит обещанную жрицей Ишари награду. Пару раз в те минуты, когда сил совсем не оставалось, Малкер подумывал сдаться. Отказаться от своего наследия, не пытаться вернуть богатство и влияние, уехать далеко-далеко и…
Опасные мысли. Он ощущал почти физическую боль, думая о побеге. Потребность делать все, чтобы исполнить долг перед семьей, с младенчества впиталась в его кости и одергивала не хуже увесистой пощечины наставника. Долг перед семьей превыше всего – Малкер всем сердцем верил в это и упрямо шел дальше, пусть и утопал по колено в позоре.
Уже полгода он путешествовал, нигде не задерживаясь надолго. От некогда большого отряда в тридцать человек осталось лишь пятеро, включая его. Кто-то погиб, а кто-то ушел, прихватив с собой изрядную долю съестных припасов. Наемники… Что с них взять? Как низко он пал, раз прибегает к помощи этих людей, отрекшихся от Пути! Но что еще ему было делать? Когда его город захватил властитель вражеской провинции, семья Малкера лишилась земель, слуг, рабов и накопленных богатств. Не осталось ни одного воина, клявшегося в преданности его роду, – все сгинули. Только Малкеру удалось уцелеть. На его беду, жажда жизни оказалась сильнее гордости. Он сбежал не оглядываясь.
Малкер стиснул рукоять кинжала – неприметного, лишенного всяческих украшений. Он не умел им пользоваться. Так, выучил парочку приемов за время путешествия, посчитав, что однажды это может спасти ему жизнь.
– Посмотрите на господинчика! Помахать ножичком собрался!
– А как он тренируется! Еще немного – и нас заколет!
– Ха! Поосторожнее с ним!
Насмешливый гогот наемников раздражал Малкера, рожденного в благородной семье. С детства он привык, что низкорожденные люди не то что говорить с ним не имеют права, но даже взгляда от земли не должны поднимать в его присутствии.
Малкер не видел в своем неумении ничего постыдного. Его касте – касте высокородных – Путем не предписывалось учиться владеть оружием, то было призванием воинов. Бывало, высокородные носили с собой украшенные золотом и драгоценными камнями кинжалы, но те никогда не покидали ножен.
У Малкера был выбор: следовать Пути и не уметь защищаться или запятнать имя, но получить шанс выжить. Этот шанс соблазнял. Малкер любил жизнь, пусть в последние месяцы она и напоминала кошмарный сон. Поэтому по вечерам он пытался тренироваться, оттачивая подсмотренные у наемников движения.
Но, похоже, его неумелые танцы с оружием вызывали лишь смех.
– Эй, господинчик! Тащи сюда свою ленивую задницу!
Малкер вздрогнул, когда рядом раздался низковатый голос наемницы. Ее звали Шуни. Миловидная, она не раз намекала, что не против провести несколько ночей в компании Малкера, особенно если тот преподнесет ей подарок. В ответ Малкер только и мог, что смотреть на нее, едва сдерживая отвращение. И виной тому была вовсе не ее наголо обритая голова, украшенная татуировками, что отмечали женщину как наемницу. Взгляд Малкера постоянно останавливался на ее лбу, лишенном метки касты – ал'соры.
У других спутников Малкера метки хоть и были уничтожены, но шрамы напоминали о них. А вот чистый лоб Шуни озадачивал. Угнетал.
– Ну, чего пялишься?
Шуни, недовольная заминкой, приподняла бровь. В ее глазах читался непозволительный для ее статуса вызов.
– Приглянулась ты ему, Шуни.
– А то! Я красотка! Но наш господинчик в силах только пялиться. Дальше дело не идет!
Малкер не обратил внимания на издевки и задал давно терзавший его вопрос:
– Как ты ее спрятала? – Он указал на лоб наемницы.
Она сразу поняла, о чем речь.
– Ничего я не прятала. У меня ее нет.
– То есть – нет?
Подобная возможность не приходила Малкеру в голову. Какие родители лишат ребенка милости Великих Спящих Ашу и не дадут отпрыску ступить на Путь? Ал'сора даровалась всем – от низкорожденных до жрецов. Когда младенцу исполнялся год и один день, на лбу иглой с чернилами выводился соответствующий касте знак.
– Все-то ты хочешь знать, господинчик! Да мне не жалко, расскажу. Думаешь, я такая особенная? У детей наемников нет ал'соры. Сдалась она нам!
– Но это символ…
– В песью яму этот символ!
