Нам нельзя. Петля судьбы
1
POV Евгения
С тоской смотрю за окно: буйной зеленью кустится клён, поворачивая широкие листья к солнцу. На небе ни облачка...
Солнечные зайчики, отражаясь от стёкол соседнего корпуса, скачут по стенам и кровати, застеленной ярким зеленым покрывалом. Здесь всё такое... яркое... Чтобы не давили стены и осознание места, в котором находишься. Только иллюзия помогает сомнительно: нарастающая временами боль не даёт возможности отречься от ближайшего будущего, в которое предстоит окунуться.
Вздыхаю и начинаю перебирать старые журналы, привезённые с собой. Я не читаю полностью, только две страницы, на которых пестрит фотографиями колонка с выцветшими от времени снимками. Мой брат, сощурив серые глаза, принимает поздравления. Или, гордо расправив спину, слушает внимательно собеседника. Илья - врач. Выдающийся молодой специалист, благодаря упорству которого я до сих пор могу передвигаться, видеть, слышать и чувствовать.
На глаза в который раз попадается статья в черно-золотистой рамке.
Гадание на картах Таро для начинающих.
Не знаю, почему, но задерживаюсь на написанном, а через час уже с упоением конспектирую важные детали, усевшись на кровати по-турецки.
Обязательно вечером попрошу Илюшку, чтобы купил мне колоду, а лучше две. Заняться нечем, а это сможет отвлечь хоть ненадолго.
К тому же я нашла в интернете много информации, дополняющей старую статью, и смогу занять себя изучением материала.
Хорошо, что сейчас каникулы и не надо делать вид, что я учусь. Какой в этом смысл? До окончания типа одиннадцатого класса всего полтора месяца и нет никакой гарантии, что я до этого момента доживу.
Да, я реалистка и уже давно привыкла прямо смотреть на вещи. Порой мне кажется, что брат борется больше, чем я...
— Светлова, в процедурную!
Нехотя поднимаюсь и накидываю висящий у дверей халат. Стерильность - наше всё. Только вот не лечит стерильность... не лечит и не избавляет от боли...
Ладно, сегодня иду сама и это уже хорошо. Остаётся натянуть маску и открыть дверь, сделав решительный шаг.
В отличие от палаты, коридор поражает своей белизной. Абсолютно ровные белоснежные стены переходят в такой же потолок. Яркие светильники бьют по глазам, и в первый момент всегда хочется зажмуриться. Давлю в себе это желание и, повторяя мысленно "позитив и вера в лучшее" волокусь на привычную экзекуцию.
Руки исколоты так, что страшно смотреть, поэтому я отворачиваюсь и равнодушно рассматриваю календарь, висящий напротив. Пока медсестры переговариваются, думаю про водопад, изображенный на картинке. Должно быть, классно увидеть эту водную мощь и услышать шум, который сложно перекричать?
Я смотрела ролики, но никогда не видела вживую...
Так сложилось, что сначала родители были заняты карьерой, стремительно рванувшей вверх, а потом… Потом перманентная усталость сменилась обмороками, общей слабостью… Мама списала на загруженность в школе и отменили все кружки. Все, кроме кружка рисования. Я его вымаливала оставить, потому что это моя отдушина.
Тот день навсегда остался в памяти, как разделивший жизнь на «до» и «после». Семейный врач, наблюдавший нас с братом уже несколько лет, позвал родителей в кабинет и что-то долго тихим голосом рассказывал. Мы с Ильёй пытались подслушивать, но не преуспели.
Сначала вышел папа. Мне показалось, он неожиданно постарел и стал ниже. Ссутулившись, неловко обнял нас с Илюхой и долго-долго гладил по волосам. Чуть позже мы узнали, что врач приезжал сообщить результаты обследования…
2
POV Евгений .
Раздражённо забрасываю вещи в сумку. Мать прижимает ладони к щекам и беззвучно плачет.
Привычная картина последних месяцев. Хорошо ещё, младшую сестрёнку отправили к тётке, её слёз я бы точно не вынес.
— Мам, не надо. — Повторяю не первый раз. Она кивает, но продолжает вытирать мокрые дорожки.
Если бы не она… если бы не её истерики и бессонные ночи… Я бы не поехал.
Какой во всём этом смысл? Никакого.
Сжимаю пальцами переносицу и вспоминаю недавний визит к последнему профессору. Титулованный и разрекламированный врач качал головой и отводил взгляд. Мол, этика не позволяет им в лицо озвучить пациенту, что он безнадёжен. Только я уже давно и сам знаю. Слишком долго игнорировал. Слишком много времени упустил.
— Мам, послушай, — присаживаюсь перед ней на корточки и беру в ладони холодные руки. — Давай я останусь? Ты же сама понимаешь…
— Сынок… пожалуйста…
Глубоко вздыхаю и выпрямляюсь. Водитель терпеливо ждет в машине, но я тяну время. После того, как сяду в машину, пути назад не будет.
Самая лучшая клиника, самые лучшие условия и самые радужные обещания. В моём случае — лишний год. Ещё один год мучений и периодических болей, от которых я, сильный пацан, готов выть.
— Всё получится, сынок. Всё получится. Надо верить.
Мать целует, оставляя на футболке мокрые пятнышки, и крестит, когда я поворачиваюсь к ней спиной. Вижу это в огромное зеркало.
Подмечаю, как сильно она похудела, и как из молодой и красивой женщины превратилась в собственную тень.
Чёртова болезнь! Высасывает соки не только из тебя, но и из близких. Иногда я мечтаю заснуть и больше ничего не чувствовать, но надежда родителей на чудо заставляет держаться на плаву.
Я сам настоял, чтобы никто меня не провожал. Лучше расстаться здесь, на пороге родного дома, чем там, где это сделать тяжелее.
Отец стоит у тачки и курит. Недавно закурил, когда узнал.
Пожимаю крепкую сухую руку и ныряю в спасительную темноту салона.
Показываю отцу знак 'виктори', и прошу водителя трогать. Чем быстрее, тем лучше.
***
Вхожу в светлый белоснежный холл. Пахнет свежей выпечкой и кофе. Удивительно, учитывая, что сдоба и кофе под запретом. Но аромат приятный, заставляет забыть о том, где ты находишься.
Уверенно
