Глава 1
После боя опушка леса походила на подожженный муравейник – многолюдно, суетно, еще не осел дым. Пристроившись на пеньке возле боярышника немецкий ефрейтор обрабатывал перекисью распоротую руку советской медсестры и, едва та прикусывала косичку и топала ножками, торопливо дул на щипавший порез.
– Ипатьева, вот как тебя угораздило? – ворчал Максим. – Сидела бы над своими конспектами, чай пила. Нет, полезла! Гимнастерку порвала, коленку сбила, как очки не разбила.
– Откуда мне знать, что в окопах видимость плохая будет? – бросила Лида сокурснику. – Могли бы и срезать всякие корешки, когда копали. Историческая реконструкция, иностранных студентов они пригласили! А техника безопасности на уровне палеолита. Вдруг кто-то из гостей без глаза остался бы? Какая тень на наш университет. Международный скандал!
– Максимум что немецким коллегам грозит, похмелье назавтра и трата на резинки, – и Макс глянул в сторону разомлевших «фашистов», что охотно кривлялись для селфи и не спешили прорывать окружение красоток с красными звездочками на пилотках.
Макс говорил что-то еще, но Лида лишь кивала. Моральный облик и досуг немецких студентов отошли на второй план, едва внимание девушки привлек «вражеский» офицер, поэтично куривший у кудрявой русской березки.
После долгих переглядов и терзаний Лида-таки предложила незнакомцу первую помощь. Офицер покосился на пробитый на груди мундир и манерно, глянцем черной перчатки попытался смахнуть бурый оплыв.
– Боюсь, это не имеет смысла, – с акцентом ответил он. – Похоже я убит насовсем. Но если вы согласитесь на прогулку, я воскресну. Слово чести.
Лида без конца поправляла очки, проклинала жаркий июньский день и тайком вытирала потеющие ладони. Стоило же молодым людям соприкоснуться, казалось, вовсе температура ее тела приближалась к метке плавления вольфрама. Высокий, осанистый, с волевой линией скул и светлыми чуть волнистыми волосами Руди Юнтц восхищал девушку. Даже картавящую и комканную речь студента-медика она находила милой.
–Ты впервые в России? – спросила Лида.
– Да. Я хотел давно именно сюда. Эти места важны. Памятны. Мой прадед погиб на поле боя здесь где-то.
Лида остановилась. За разговорами они заметно удалились от студенческого лагеря. Лесная тишина давила. С другой стороны, девушке меньше всего хотелось возвращаться, чтобы проиграть собеседника кому-то вроде Губриной. Буквально на днях та вновь кольнула, что с подобным образом жизни у Лиды есть шанс впервые поцеловаться разве с Ключевским, и то во сне. Было обидно...
–Тебе что-то не нравится? Тебе скучно? – заметил беспокойство девушки Руди.
– Нет, что ты! Разве... твоя форма немного пугает. Извини, но ассоциации... не очень.
Руди озадаченно сдвинул светлые брови. Серебро глаз, точно рябь на воде, завораживали:
– Я обещаю не убить тебя, если ты не убьешь меня.
Девушке стало не по себе, она выдавила улыбку, но задев бинт о можжевеловый куст вскрикнула, и Руди заново, аккуратно и заботливо перебинтовал ей руку.
– В окопе напоролась на корень, прям из земли торчал, как палец костяной какой-то, – поясняла Лида. – Я там еще кое-что нашла. Блеснуло, я в карман и сунула. Дым, шум, грохот. Наспех почистила, а там вот...
Порывшись в кармане она протянула кольцо. В узоре с вкраплениями земли угадывались змеи и свастика.
– Солдаты СС получали подобные кольца при посвящении, – бегло осмотрел находку Руди. – Это чистое серебро, очень дорогая вещь. Примерь, если хочешь.
Через силу, с брезгливостью Лида послушалась. С виду широкое кольцо пришлось в пору:
– Странно. Будто по мне делали...
Она хотела сказать еще что-то, но кольцо испарилось, как исчезли вмиг страхи и предрассудки. Руди прижал девушку к дереву и поцеловал. От бархатного шепота земля превратилась в зыбучий песок, и пусть Лида не понимала ни слова, казалось, ее слух ласкают ангелы. Те же «ангелы» лезли под гимнастерку, задирали юбку, и вот уже листва, небо, орешник с березами, – все смешалось и поплыло, как свежая акварель, на которую щедро плеснули водой.
***
Оксана перекинула ногу на ногу. Внешне схожая с роковой Шерон Стоун, знаменитый трюк она освоила так же эффектно. Вадим Андреевич облизнул мясистые губы и уткнулся водянистыми глазками в незаполненную ведомость. Перьевая ручка запорхала в морщинистых пальцах.
– Идиотка, – прикурила Оксана.
– Наоборот, дарование, – скрипел Вадим Андреевич. – Не ожидал я от Лидочки такого, не ожидал. Любовь у нее…
– Какая любовь?! – скривилась Оксана и глумливо передразнила: – Милый Руди с небесными глазами! Сдалась она ему...
– Зависть не доводит до хорошего.
Девушка фальшиво рассмеялась.
– Завидую? Я? Ей? Да Ипатьева его потому и скрывала. Знала, что я каблучком раз стукну, и этот немец ко мне прибежит!.. – Оксана осеклась и поправила пепельные волосы. – Простите, Вадим Андреич... Нервное. Менты около часа полоскали. Откопали переписку, где я ей клинику советовала. Но я, Вадим Андреич, предупреждаю. Если прижмут, скажу, что за диплом старалась. Научный руководитель подговорил.
Профессор заторопился к двери, осторожно выглянул и гневно шикнул:
– Тише ты! Что тебе могут предъявить? Ты как подруга и соседка по общежитию позаботилась о сироте. У нее ж нет никого. Бабка в деревне, и та года два назад померла.
