В шкуре главного злодея
Глава 1
Оголодавший суккуб и молодой парень, случайно повстречавшиеся ночью на горячем источнике – чёрт побери, интересно, что же может пойти не так?
– До смерти затрахают, – простонал я, жадно глотая воздух. – Но этого же не было в книге…
«Если вас насилуют, и вы ничего не можете с этим сделать – расслабьтесь и получайте удовольствие», – ага, так и сделал – первые минут двадцать даже было очень приятно. Но как я докатился до жизни такой?
Мда, какая-то клишированная подводка к предыстории вышла. И как же я, интересно, докатился-то до жизни такой… через самоубийство. Верно. Это я покончил с собой. Будучи загнанным в угол, у меня не было другого варианта, как пойти на верную смерть. Кто-то сказал бы, что чётенько сдох, кто-то же сказал бы, что я дурак. И это будет чертовски верно. Только дурак способен умереть ни за что. Эх, а я ведь верил…
У меня не было ни семьи, ни друзей. Не знаю, как так вышло. Их просто не было и всё. Со временем, конечно, понял, что я не один такой, но всё же. Это была моя жизнь, которую и жизнью назвать-то тяжело. И нет, я не был затворником, как раз наоборот – социально активным человеком. И ведь люди тянулись ко мне, да только будто обжигались о какую-то невидимую преграду между нами. Я старался быть интересным, следил за модой, стилем – видимо, напрасно. Да, может со стороны я и выглядел успешным и счастливым, но в душе… Одиночество – холодное, тусклое, тягостное, ровно как сумерки в похмельный зимний день. Вчера всё было так же и завтра будет ровно так же…
Реальность убивает. Во всех смыслах. Одинокая реальность… так я начал писать. С этих слов началась моя первая книга, а затем, с каждой новой, грустных слов становилось всё меньше и меньше. Так я дошёл до реальности. Своей реальности, центром которой стали мои давние мечты о счастливой не одинокой жизни. Но я не был известен. Не был прилежным автором – часто забивал на продолжения своих романов. И на самом деле даже хорошо, что не писал продолжения – навечно оставил те истории в самом лучшем и счастливом времени для её персонажей. Так было со всеми историями, кроме одной. Последняя книга в нескольких томах, чей финал так никогда и не наступит.
Я хотел закончить эту историю, но в ночь, когда должна была быть написана последняя, самая важная глава, меня настигла смерть. Точнее, я сам принял её, решив отдать себя в обмен на них – людей, так и не ставших мне семьёй. Я спас их, но сам остался лежать в одиночестве во тьме пустого дома. Погрязший в крови, сжимающий до последнего вздоха рукоять меча, тогда я был всего лишь убийцей без рода и племени, маленьким винтиком в руках машины, что защищает точно такие же винтики от внезапной поломки. Хах, до чего же забавна была жизнь…
И в тот миг, когда сердце остановилось, а дыхание прекратилось, я открыл глаза. «Странно», – подумалось мне, когда вместо воспоминаний прожитой жизни я увидел деревянный потолок. Не знаю как, но я оказался в мире собственного творения, той самой недописанной истории. Я не верил, думал, что всё это бред – но, чёрт побери, можно ли ощущать тепло майского солнца в посмертии?! Разве возможно чувствовать холод утренней росы?! Неужели, на том свете можно ощутить аромат цветущей черёмухи?!
Да, каким-то неведомым образом я оказался жив. Я оказался в собственном мире, но в чуждой мне оболочке. Глядел в зеркало, всматривался в черты лица, ощупывал тело. Двадцать один год. Парень. Ростом чуть выше среднего с крепким, но бледным телом. Чёрные волосы, длиной по плечи. Ровные, красивые черты лица. Алые глаза. Чем-то похож на себя прежнего, однако…
Судьба шутить вот совсем не умеет. Шутка – это когда смешно всем, а мне вот стало грустно, ведь я теперь в шкуре главного злодея собственной истории…
Чёрт! Как я хотел, чтобы всё это оказалось лишь совпадением, но имя, род, да всё, абсолютно всё говорило о том, что я оказался в собственном вымышленном мире, непонятным образом ставшим реальным. Сколько дней ушло на принятие истины я не помню… Боясь за судьбу мира и тщательно вспоминая все события, я пришёл к неутешительному выводу – если покончу с собой, то лишь ввергну весь мир в хаос. Тогда остаётся лишь одно – жить. И тут, будто сама вселенная вправила мне мозги – я ведь могу изменить ход истории! Я, человек, автор, создатель этого мира, тот, кто знает всю его историю – я сделаю так, чтобы никто не погиб, чтобы никто из героев той поначалу доброй, но такой страшной в конце истории не пострадал, сохранил внутренний свет. Ну а сам буду жить. Заживу так, как всегда хотел. Ведь что мне запретит это сделать, если я знаю всё?! Ах, точно… всё-таки я не учёл одного – центром истории был главный герой, а не злодей…
– Когда вас насилуют, и вы ничего не можете с этим сделать – расслабьтесь и получайте удовольствие, – прошептал я, когда в глазах всё начало мутнеть.
Суккуб, неизвестный мне персонаж, сейчас наслаждалась мной. Всплески горячей воды, громкие стоны, порочное удовольствие – кто же из нас подчинил другого?
– Грёбаная нимфоманка, – прошипел я сквозь зубы, схватив девушку за милые рожки.
Она стонала, громко, прерывисто. Животная страсть окутала это с виду непорочное создание. Чёрт, неужели я всё-таки попал под действие её чар?
– Ещё-ещё! – кричала она, с каждым всплеском воды становясь всё прекраснее и прекраснее.
