Достойный. Начало пути
Глава 1. Новая жизнь
В ту ночь по небу пронеслась комета, оставив за собой чарующий огненный след, разделивший небосвод на две неравные части. Ее было видно из любого уголка южной части Королевства. Люди, которым довелось своими глазами полюбоваться настолько необычным явлением, долго смотрели на исчезающую за океаном полосу света. Многие верили, что это знак свыше, значение которого в скором времени им предстоит понять.
В деревне Стримвиль появление кометы связывали с началом новой жизни. Именно тогда в семье старосты на свет появился первенец. Собравшиеся у дома жители Стримвиля ждали около деревянных ступенек и наблюдали за горизонтом. Вдруг они резко, как по команде, замолчали. Дверь открылась, послышался негромкий детский плач, на порог вышел Джон – староста. В его сосредоточенном лице читались волнение и усталость. Темно-карие глаза, контрастирующие с коротко стриженными светлыми волосами, смотрели твердо.
– Заходите.
В дом, не смея нарушить идиллию, тихими шагами по одному вошли близкие, чтобы поприветствовать нового члена семьи. На широкой кровати лежала Марта – супруга Джона – с завернутым в одеяльце младенцем, рядом суетилась бабушка. Она морщинистыми руками ловко полоскала мокрые тряпки в медном тазу.
– У нас мальчик. Здоровенький мальчик! – не переставала радоваться женщина.
Гости обступили кровать, с благоговением глядя на малыша. Беременность была нелегкой, роды проходили тяжело, и семья очень беспокоилась о здоровье ребенка. Теперь же, когда с малышом всё было в порядке, они испытывали настоящее счастье.
– Погодите-погодите, – прикрикнула бабушка, жестом руки призывая расступиться, – отойдите от ребенка. Дайте место духу.
Присутствующие затаили дыхание, в воздухе повисла тишина. Они с задумчивыми лицами гадали, какой дух достанется мальчику. У Джона был дух – меч, а у супруги, Марты, – пяльцы. Все ждали, что у малыша будет что-то схожее с этими предметами.
Ничего не происходило, к младенцу дух не сходил. Вскоре гости начали обмениваться вопросительными взглядами и пожимать плечами. Бабушка, почувствовав неладное, сказала решительным тоном:
– Что ж, думаю, вам пора. Джон, будь добр, проводи их.
Джон даже не успел ничего сделать, как гости покинули дом. Они знали, насколько это важное, сакральное событие. Малыш обретет спутника и помощника – духа. В доме снова остались только члены семьи, и мать Марты, собравшись с силами, произнесла:
– Бедное дитя… Родился без духа… Как же это возможно… Быть может, сойдет позже? Хотя я никогда не слышала о таких случаях…
«Каково это – родиться без духа, когда от него зависит твое положение в обществе? Как получилось, что именно я обрек собственного сына на страдание?» – от этой мысли на лице старосты застыли тревога и разочарование.
– Джон, посмотри. У него твои белые волосы и мои голубые глаза, – нежным успокаивающим тоном произнесла Марта. – Он родился здоровым, о чем еще нам мечтать? Я верю, наш малыш еще проявит себя и найдет свое место в жизни. Мы назовем его Акциос, что означает «достойный». Я чувствую… нашего Акси ждет счастливая жизнь!
***
В деревне под названием Стримвиль было всё необходимое для благополучной жизни. Местные жители из года в год собирали хороший урожай пшеницы, в чистом ручье водилось достаточно рыбы, а главными источниками дохода служили охота и шитье. Джон после того, как стал старостой, прилагал много усилий для процветания небольшого поселения. За последние несколько лет там построили большой амбар для хранения зерна и просторные загоны для скота, а потрепанные временем деревянные дома отремонтировали и покрыли новой соломой.
Незадолго до рождения сына Джон прекратил походы за добычей. Он проводил больше времени дома и теперь заботился о Марте с малышом. Через три месяца Акциос уже встречал маму милой беззубой улыбкой, особенно ребёнка радовало, когда она склонялась к нему и мягкие золотистые волосы касались его пухленькой щечки.
После очередной беспокойной ночи Марта, лежа на кровати, наблюдала за проникающими в комнату первыми лучами солнца и вдыхала аромат цветущих под окнами роз.
– Джон, вставай, – радостно прошептала она супругу на ухо. Он лишь слегка поморщился. – Ну, просыпайся! – повторила Марта, пытаясь стащить с него одеяло.
– Доброе утро, любимая, – протяжно зевая, пробормотал Джон.
– Я знаю, что нам делать. Я всю ночь думала. Знаю, как помочь Акси!
Марта замерла, ожидая вопроса мужа.
– И как? – он сел на кровать и потер глаза.
– Реликвия. Нужно использовать реликвию. Тогда никто не узнает, что наш сын родился без духа, – быстро сказала Марта. Эту мысль она не раз повторила про себя, прежде чем озвучить.
– Но сейчас у нас не хватит монет на хорошую реликвию даже мистической силы.
– Чем дольше мы тянем, тем хуже. Мы не можем вечно врать людям, что у Акси есть дух. Рано или поздно они всё узнают, поэтому… давай используем реликвию твоего отца.
– Нет, – Джон вскочил с постели, но тут же замер, боясь потревожить маленького Акси, спящего в кроватке ангельским сном. – Я не хочу, чтобы мой ребенок разделил участь своего деда. Он был слаб, и эта слабость терзала его всю жизнь. За всю жизнь отец так и не смог развить свой нож, не смог себя защитить. Реликвия – это всё, что от него осталось, – он замолчал.
– У нас нет выбора, – Марта нежно обхватила мужа руками, прижавшись к нему. – Лучше пусть будет нож, чем вовсе ничего. Никто не догадается, что это реликвия. Здесь, в деревне, многие владеют обычными духами. У нас будет время, соберем монет и купим ему сильную реликвию. А сейчас мы обезопасим сына.
Джон не спешил с ответом. Он знал, что если Марта уже приняла решение, то переубедить ее будет сложно. Так было с самого первого дня, когда они познакомились, и ему нравилась эта черта. Тем не менее последнее слово оставалось за ним. Но то, как Марта умело находила аргументы, с какой легкостью и даже наивностью это делала, умиляло. Он и сам понимал, что надо что-нибудь предпринять, хоть что-то, ради сына, ведь оставить всё как есть – далеко не лучший выход.
– Хорошо. Только пообещай ему не говорить, что вместо духа у него реликвия, – нехотя произнес Джон.
– Обещаю.
Джон накинул рубаху и полез на чердак, где хранились ненужные вещи. Наверху послышались шаги,
